Еще один перворанговый маг — женщина с седыми волосами, заплетёнными в боевые косы — выдохнула слог на древнем наречии. Воздух вокруг нее сгустился в клинки из сжатого ветра. Но Плюм, вырвавшись из-под атак, вцепился ей в горло, его клыки пронзили барьер из магического льда. Хруст костей заглушил её последний заклинательный шёпот.
С остальными расправился я лично. Сплетя из энергии души терновый венок, я веретеном отправил его в полет. Он бумерангом пробил щиты магов и оставил кровавый росчерк на горле каждого… Они рухнули, как подкошенные… Дилетанты!
— Твоя очередь, — кивнул я Чернову, вытирая пот со лба. За спиной трещал купол Плюма — защита таяла под напором магов.
Чернов медленно спустился на ступеньку ниже. Его амулет треснул, выпустив струйку чёрного дыма.
— Удивительно, — сказал он, разминая пальцы. На них засверкали перстни с кристаллами-резервуарами. — Ты борешься за тех, кто даже не знает твоего имени.
— А ты убиваешь тех, кто верил в твоё, — бросил я, готовя руну разрыва.
Он рассмеялся — звук, похожий на скрежет ветвей в бурю.
— Ты — покойник, Морозов. И даже твой милый зверёк… — Его взгляд скользнул к Плюму, чьи крылья теперь покрылись трещинами от непрерывных атак. — … не поможет тебе в этой битве. Ты не представляешь, насколько замотивированным может быть отец, потерявший сына!
Внезапно он швырнул на пол амулет. Обсидиан взорвался, заполнив холл ядовитым туманом. Когда дым рассеялся, Чернова не было — лишь голос эхом отдавался с верхнего этажа:
— Попробуй догони, герой.
Напитав ноги энергией, я одним прыжком оказался на верхнем этаже. Барон Чернов отступал вглубь дома, его пальцы скользнули по стене, покрытой резьбой в виде переплетённых змей. Древние узоры вспыхнули кровавым свечением — артефакты, вмурованные в кладку столетия назад, пробудились. Каждая змея ожила, вытянув каменные головы с рубиновыми глазами. Пол под ногами дрогнул, мраморные плиты рассыпались в зыбучий песок, затягивая всё глубже. Я втоптал в пол руну стабилизации, но песок жадно поглотил её, словно пожирая саму магию.
С потолка, расписанного фресками сражений предков Чернова, обрушились големы. Не просто каменные глыбы — их тела были слеплены из обломков статуй, зеркал, позолоченных рам. Лица, некогда украшавшие портреты, исказились в гримасах ярости. Первый голем ударил кулаком, превращённым в молот с шипами. Я вырвал из пола балку, перекошенную, но ещё державшуюся на цепях. Руны силы, выжженные на древесине, вспыхнули синим — удар разнёс голема вдребезги. Осколки статуи предка Чернова вонзились в стену, пронзив гобелен с фамильным девизом.
Плюм, взревев, ринулся ко второму голему. Его крылья, объятые алым пламенем, разрезали камень, как масло. Голем рухнул, обнажив ядро — сердцевину из небольшого кристалла, трещавшего от перегрева. Плюм схватил его в пасть и сжал челюсти. Кристалл лопнул, выпустив волну энергии, которая опалила гобелены и расплавила серебряные подсвечники.
— Сдохни уже! — Чернов вдавил ладонь в стену, активируя руну разрушения. Его пальцы истекали кровью — плата за магию такого уровня.
Особняк застонал, как раненый зверь. Колонны с грохотом треснули, рассыпая обломки с позолотой. Балки, украшенные гербами, рухнули, погребая под собой горничных в кружевных чепцах и стражников в доспехах с фамильной символикой. Я прыгнул в ближайшее окно, стиснув зубы, когда витражное стекло впилось в ладони. Плюм, прежде чем крыша схлопнулась, успел вытащить последнюю служанку — девчонку лет пятнадцати, дрожавшую в обгоревшем переднике. Он аккуратно опустил её на землю, прежде чем обернуться к дому, скаля клыки.
— Трус! — заорал я, вылезая из-под обломков, утыканных осколками фарфора и золотой парчи. — Ты даже своих не щадишь! Твои предки сгнили бы от стыда!
Чернов стоял среди руин, его плащ рвался в клочья, обнажая доспехи из адамантита с гравировкой пламени. В руках он сжимал древний артефакт — жезл из чёрного дерева, увенчанный кристаллом, внутри которого пульсировала тьма, как живая. Тени вились вокруг него, цепляясь за обломки, будто пытаясь собрать разрушенное.
— На поляне, — прошипел он, и голос его звучал как скрежет камней. — Там, где дубы. Ты хотел честного боя? Получишь.