Шаман в центре, с бубном размером с колесо телеги, начал трясти им так яростно, будто пытался вызвать дождь из лягушек. Его перья трещали, блёстки с посоха сыпались на землю, а он орал что-то на языке, напоминающем вой гиены.
— Эй, дружище! — крикнул я, махнув ему рукой. — Ты там не перетрудись. А то сердечко остановится!
Шаман замер, уставившись на меня пустыми глазницами. Потом завопил ещё громче. Маги в ответ начали жестикулировать посохами, и в воздухе вспыхнули зелёные шары энергии. Иномирцы же просто рычали, пуская слюни. Видимо, сейчас их словарный запас ограничивался «Съесть!» и «Ещё!».
— Плюм, — я потыкал питомца в бок. — Я думаю, мы поторопились с блокировкой портала. Нам тут сейчас все ребрышки пересчитают.
Он, свернувшись ёжиком у меня на плече, фыркнул. Судя по всему, он не видел в этом никаких проблем.
— Ладно-ладно… Прости, — вздохнул я. — Я бы никогда тебя не бросил в щи. Ты же знаешь! Предлагаю стратегическое отступление.
Шаман, словно услышав меня, резко ударил в бубен. Зелёные шары полетели в нашу сторону. Один угодил в камень рядом — и он испарился, оставив после себя дымящуюся лужу.
— Время вышло! — рявкнул я. — Плюм, открывай портал! Быстро! Сейчас не до обидок!
Питомец прыгнул на землю и в мгновение ока превратился в ту самую чешуйчатую тварь с крыльями. Портал дрогнул, сеть из световых нитей рассыпалась, и спираль снова закрутилась. Я рванул к проходу, крикнув через плечо:
— Всем спасибо, все свободны! Приёмный день — по четвергам!
Армия рванула за мной. Шаман бежал впереди, спотыкаясь о свой же бубен, маги путались в мантиях, а иномирцы просто давили друг друга, как стадо слонов в посудной лавке.
— Закрывай! — заорал я, выскакивая обратно в Севастополь.
Плюм взмахнул крылом, и портал снова схлопнулся, оставив врагов с носом. Последнее, что я увидел, — шаман, летящий лицом в грязь, и иномирец, отчаянно скребущий когтями по барьеру.
А потом меня схватили за воротник.
— Морозов! — проревел Краев, глава Клинков, попытался потрясти меня, как грушу, но у него не вышло — Плюм клюнул его в руку. — Ты что, решил устроить тут цирк⁈ С ума сошел⁈ Там же пол-иномирья собралось!
Я вырвался, поправил воротник и указал на портал:
— Во-первых, цирк уже там. Во-вторых, они не пройдут. Что-то сломалось у них. В-третьих… — я посмотрел на Плюма, который снова стал воробьём и чистил перья. — У меня есть план. У тебя есть план? Нет? Тогда помолчи и не мешай думать о его реализации.
Краев покраснел так, что я подумал — лопнет. Его мундир трещал по швам, а глаза вылезали из орбит, как пробки из шампанского.
— Ты… ты… — он задыхался.
— Я гений, знаю, — перебил я. — А теперь отойди. Надо решать, как их добить, пока они не догадались прожечь портал желудочным соком.
Краев всё ещё орал что-то про «протоколы» и «отчётность», но я его уже не слушал. В голове стучало: «Если они прорвутся, тут всем хана. Надо жёстче играть». Я посмотрел на Плюма, который сидел на камне и выковыривал лапкой застрявшую в клюве рыбью кость. И где только нашел?
— Эй, пушистый реактор, — позвал я. — Давай сыграем в «симбиоз». Ты же любишь мою магию, да?
Плюм насторожился, словно услышал слово «ветеринар». Очевидцы думали, что я спятил и разговаривал сам с собой. Но я уже тянул руку к другу, вытягивая из себя нить энергии — ту самую, что недавно смог собрать, наблюдая за танцующими девушками и картиной, что я нарисовал на стене. Боль ударила резко, как удар ножом между рёбер. Я ахнул, но не остановился.
— Держи, — прошипел я, впихивая энергию в Плюма.
Он взвыл. Его тельце вздулось, как воздушный шар, перья вспыхнули, а глаза стали размером с блюдца. Из спины вырвались крылья — на этот раз не сломанные, а настоящие, кожаные, с шипами вдоль хребтов. Хвост вытянулся, чешуя засверкала, как броня танка. Теперь Плюм напоминал дракона-пятиэтажку с пастью, полной кинжалов-зубов. И самое главное — он светился. Словно кто-то вставил в него лампочку мегаватт на сто. Пришлось набросить на него пелену невидимости — так его никто не заметит. Даже Ефремова…
— Ну вот, — крякнул я, держась за бок. — Теперь ты как новогодняя ёлка.