- Мамаша, где дом 14?
Старик удивленно поглядел на странного собеседника. Перед ним стоял интеллигентный мужчина в рваных брюках и с белоснежным платочком в кармане.
- Чертова бабушка тебе мамаша, - обиженно сказал дед. - В шляпе, а хулиганишь.
Шпион из последних сил взял себя в руки.
- Простите великодушно! Зрение плохое, а очки дома забыл. Приехал, понимаете, в гости, а дом никак не могу найти... Выручайте, вы, я вижу, местный...
- А, что толку! - махнул рукой старик. - Сам два дня как переехал. Только к мусорному ящику дорогу знаю, да к трамвайной остановке. Постой, постой, какой, ты говоришь, дом? 14?.. Вроде я такой где-то видел... Вот что, иди прямо, пройдешь стройку, повернешь направо и наискосок...
- Наискосок, - повторил агент 008.
- Эх, - покачал головой дед, - не найдешь ведь ты сам! Тут так все напутано, такой винегрет!.. Ладно, - махнул он рукой. - Пойдем - провожу...
Они миновали стройку, свернули направо, потом налево и вышли к дому N41.
- Вон какая петрушка! - обескураженно произнес дед. - Ну-ка, пройдем немножко дальше...
Они прошли дальше и наткнулись на дом N2.
- Извини, товарищ, - сказал дед. - У меня щи на плите стоят. Мне домой надо.
Они повернули обратно, но вскоре остановились. Дорогу преграждал дощатый забор.
- Откуда здесь забор? - недоуменно спросил дед. - Когда мы шли туда, его не было.
- Не знаю, папаша, - огрызнулся шпион. - Я не здешний.
Они пролезли в дырку, миновали еще два дома и вышли к трансформаторной будке.
- Шабаш, заблудились, - вздохнул старик, перевернул ведро и сел. - А все из-за тебя. Ходят здесь разные, выспрашивают... Как я теперь дом свой найду?!
Он подпер щеку рукой и, неожиданно переменив тон, заискивающе попросил:
- Ты уж меня не бросай... Вместе будем выбираться. Ты теперь за меня ответственный...
Стало темнеть. Они еще минут сорок покружили по дворам, пытаясь узнать дорогу у прохожих, но тщетно. Каждый знал только свой дом и боялся отходить от него дальше, чем на тридцать шагов. Наконец уставшие и голодные товарищи по несчастью вышли снова к будке и в изнеможении прислонились к ее стене.
- Садись, - великодушно разрешил дед и, подвинувшись, уступил Бонду краешек мусорного ведра. - Чего там считаться, теперь у нас все общее...
Старик достал из кармана кусок сала, вытер о штаны и, откусив половину, протянул остаток шпиону. Обычно брезгливый Бонд ногтем очистил с сала приставшие крошки и жадно набросился на свою порцию. Уничтожив ее, он поднялся с ведра, зашел за угол, чтобы не делиться с дедом своими собственными запасами, достал из кармана шпионский огурец и слопал его вместе с планом города.
Когда он вернулся к своему незадачливому провожатому, тот стоял на перевернутом ведре и, словно собака-ищейка, поводил носом из стороны в сторону.
- Щами горелыми пахнет, - сказал дед, - это мои... Ну-ка ступай за мной. Он зашагал вперед, высоко задрав нос и принюхиваясь, а Бонд с помятым ведром пристроился у него в кильватере. Они вышли к знакомому забору с дыркой, пролезли в нее, обогнули стройку...
- Кричи "ура"! - радостно воскликнул дед и с размаху хлопнул Джеймса по плечу. - Вот мой дом! Теперь я тебя никуда не пущу. Ночевать у меня останешься. Все равно тебе сегодня отсюда не выбраться...
Измученный агент 008 не сопротивлялся.
- Мы теперь с тобой вроде как породнились, - возбужденно говорил старик, хлопоча на кухне. - Тебя как звать-то?
- Василий Петрович Щукин, - заученно представился агент. - Родился в 1929 году в семье рабочего. Образование среднее. Холост...
- Женим, - перебил его хозяин, - на этот счет не беспокойся. У меня племянниц целая куча...
Дед поставил перед гостем сковородку с дымящейся яичницей и, приветливо глядя ему в рот, продолжал:
- А меня дядя Миша зовут. Да ты ешь, ешь, не стесняйся. Как говорится, еда не беда, было б куда.
Закусив, новоявленный Щукин повеселел.
"А что, если я завербую этого старика? - подумал неблагодарный шпион. - Квартира неплохая: балкон, солнечная сторона. Поселюсь здесь, потом можно будет поменяться на двухкомнатную."
Эта мысль пришлась Бонду-Щукину по душе и, когда легли спать, он решился вызвать деда на откровенный разговор.
- Дядя Миша, а где ты работаешь? - хитро начал он издалека, как учили его в шпионской школе.
- Я-то? - отозвался с раскладушки хозяин. - О, брат, у меня работа такая, что не каждому доступна. Потому как ответственность очень большая. Чуть что не так - и нет человека...
У диверсанта сперло дыхание, и, чтоб не выдать своей радости, он накрылся с головой одеялом. Через некоторое время, успокоившись, Щукин снова высунул голову.
- Рассказывай, дядя Миша, я слушаю. Так кем ты, говоришь, работаешь?
- Шеф-поваром в столовой номер 3, - гордо произнес хозяин. Знаешь, какая это работа? Тут ведь кого попало не поставишь! У нас как? Чуть клиенту не угодил - он уже больше к тебе не придет. Потеряешь клиента! И пойдет он к примеру в столовую "Арктика". А там ведь антураж: все как на Северном полюсе. Холод собачий, официантки в унтах ходят. И кормят одними консервами. Так разве я могу едоку дать возможность переметнуться? Да ни в жизнь! Я знаю, многие нашу профессию недооценивают. А только без нее никуда! Еда, брат - это великое дело!
Щукин кивнул и хотел перевести разговор на разные шпионские темы, но дядя Миша не дал ему вставить слова.
- Нет, ты не спорь. На еде все держится. Возьми хоть сказки детские. Там на чем все построено? Кто-нибудь кого-нибудь съесть хочет. Волк Красную Шапочку, лиса - петуха, дед и баба - кашу с молоком. А уж за репкой или там колобком просто драка, очередь выстраивается...
- Да у меня тоже профессия неплохая, - воспользовавшись паузой, пошел в открытую шпион. - И деньги неплохие, и...
- Не в деньгах счастье, - перебил старик. - Главное, чтобы люди твое занятие уважали. Вот, к примеру, собираешься ты в театр. Так хоть в валенках иди - все равно пустят. А в ресторан - ни-ни! Ресторан к себе уважения требует...
Щукин еще несколько раз пытался взять слово, но наконец отчаялся, повернулся к стене и захрапел.
- Ты что, спишь? - обиженно спросил дядя Миша. - Ты постой, я тебе еще не рассказал, как свиные отбивные делают...
В половине второго ночи диверсант взмолился:
- Ладно, дядя Миша, давай спать. Утром поговорим.