— Да я и тебя обессилю! Вот спорим, что ты не выдержишь моего темперамента!
Соколовская била на честолюбие и самолюбие архимага. Он ведь прикрыт сильнейшей защитой, способной выдержать, не только мечи и стрелы, но и даже бронебойный снаряд. Ведь магия у бинаров удел избранных, но при этом на высоте. Ведь, например, омолаживать организмы, делая биологически фактически бессмертными, может лишь чрезвычайно развитый уровень волшебства.
И хорошо, что архимаг почти человек бинар, а не клещ-тролль. В последнем случае было бы несравнимо противнее. А так ну-ка голубчика раскройся…
Архимаг в ответ прорычал:
— Не было у меня еще ни разу такого, чтобы женщина заставила меня сдаться. Не было, нет и, не будет! Пусть она даже настолько божественно прекрасная как ты!
— Нет, ты сломаешь! — Рыкнула Соколовская и сделала шаг на встречу Архимагу. — Не выдержишь моего темперамента!
Мерфин свирепо икнул:
— Нет, это я тебя заставлю сдаться!
Архигерцог поддержал порыв:
— В самом деле! Сколько же она сумеет выдержать… А истощит тебя спорим!
Движения Соколовской стали настолько соблазнительны, что архимаг окончательно потерял голову. Скинул с могучего, почти черного, угрожающему мускулистого как у ифрита тела украшения и одежду. Он это сделал одним махом, видимо с помощью волшебства, и бросился к Гипермаршалу. Та в свою очередь свирепым гепардом скакнула ему на встречу и их тела сплелись, словно началась жестокая — не на жизнь, а на смерть схватка диких зверей. Хотя вместо боли оба лютых хищника причиняли друг другу наслаждение.
Соколовская никогда не доросла бы до уровня гипермаршала, если бы не привыкла сохранять рассудок в любой ситуации. Вот тот же архимаг… Могучий конечно же мужчина полный волшебства. Но вместе с тем такой же бинар, как и остальные, и передавив нужные артерии, можно и из него сделать куклу. При этом бычья толщина шеи ему никак не поможет. А для того что бы заняться любовью и не потерять полноту ощущений, защитную, магическую матрицу пришлось с себя снять.
Вот так черепаха сбросила бремя панциря и оказалась беззащитной перед орлицей. Впрочем, в данном случае аналогия с черепахой не уместна. Мужик и в самом деле сильный и крепкий. Можно сказать тигр. Посему Соколовская не торопиться, а ловит водопады неистовых штормовых оргазмов. Не часто ведь такого мужчину встретишь, даже её мире, улучшенных биоинженерией тел.
А как прекрасно наслаждение генетически совершенной плоти. Внутри Соколовской зазвучала песня;
Песня гремела в голове Соколовской, а как её вечно настороженное ухо уловило чей-то заглушенный стенами шатра сдавленный крик. Это сразу же вернуло гипермаршала к реальности. И последовал очередной страстный поцелуй в потную шею архимага. А затем жемчужные на вид, но тверже алмаза в реалии зубки воительницы сдавили сонную артерию потерявшего от похоти голову волшебника.
Глава 23
Пока Соколовская нежилась, виконту де Бичура было отнюдь не до веселья. Мальчишке как одному из главарей повстанцев вменилось сие в вину, и приступили к сыску по его делу.
Пытать решили без всяких затей и публично. Бинары твари простые, ни телевидения, ни компьютеров у них нет, так отчего бы не развлечься зрелищем жестокой пытки. Ведь сие интересно….
Мальчишке завязали сзади руки и поняли вверх. Обыкновенная дыба… Легкое тело виконта приподнялось повыше, суставы слегка захрустели. Но легенького ребячьего тела явно не хватало для причинения сильной боли, и босым ноженькам прикрутили тяжелое каменное ядро. Проволока пребольно впилась в лодыжки, а сам груз превышающих в два раза вес самого не барствовавшего виконта растянул позвоночник и вывернул плечики. Хруст стал сильнее, мальчишка от муки застонал, тощий живот провалился.
Профессиональный палач на сей раз из числа клещей-троллей скорчил жуткую рожицу:
— Ну, что расскажешь какие там у вашего командования планы?
Мальчик усилием воли подавил стон и выдохнул:
— Нет! Не скажу!
Скривленное личико говорило, что пацану очень больно, а из ключицы готовы вот-вот выскочить суставы. Но Бичура, вспомнив родовую честь, решил вести себя на допросе, словно герой рыцарского романа в плену сарацин. То есть демонстрируя несгибаемою волю и мужество.
Клещ-тролль ухмыльнулся и приказал:
— Пороть! Раз за разом от шеи до пят! Но с бережением, что бы не убить!
Подручный бинар принялся наносить кнутом сильные удары. Кожу рассекло сразу, потекла кровь. Виконт Бичура содрогался, впился зубами у губу, стараясь не закричать. Терпи, терпи, не поддайся!
А кнут гулял, палач-бинар был очень опытен, профессионально обрабатывая кожу. Стараясь, чтобы не притуплялась, а усиливалась. И так чтобы сзади все был окровавлено, не оставляя ничего целым, но при этом не дать истязуемому уйти во мрак небытия.
Полутора столетний мальчик-виконт прокусил до крови губу, крик переполнял его, но внезапно пробудившееся гордость, заставляла молчать. Терпеть, и не выдавать муки.
Кроме того можно ославить боль если думать о чем-то постороннем. Например, о бане. Вот ты на верхней полке, а тебя красивые девушки хлещут веником. Как это приятно, хоть бьют еловыми лапками больно и колко.
Бичура даже улыбнулся сам себе… Клещ-тролль рыкнул:
— Говори мятежник, в чем ваша главная военная тайна?
Мальчишка, улыбаясь еще шире, ответил:
— В том, что наши противника не считают нас за людей. А потом расплачиваются за это собственной кровью!
Клещ-тролль рыкнул, и ударил виконта плетью сам, а затем приказал:
— Разжечь под ним костер! Пускай попляшет.
Помощник палача распалил для начала небольшой огонек, а затем принялся подкладывать брикетики.
Пламя разгоралось и «ласково» лизала огрубевшие, босые ступни мальчишки. Бичура сначала чувствовал лишь легко припекание, а затем мука и вовсе стала невыносимой, хотелось кричать и вопить благим матом.