Водитель улыбнулся и надавил на акселератор. Ему нравились методы работы Кика. По-другому с гангстерами не справиться.
Крах Логана. Кафе
Очередной бездарный вечер в забытом богом городе. Мэрели сбилась со счета, сколько их прошло. Ее тошнило от Чикаго, но еще больше - от работы. Адски трещала, раскалываясь на части, голова. Аспирин никак не хотел помогать, а оркестр заиграл популярные, до оскомины надоевшие мелодии. Девушка на ходу запила сразу горсть таблеток - артист всегда должен быть в форме, когда выходит к зрителю. Его не должно волновать, что у артиста на душе или в личной жизни. С этой задачей прекрасно справляются репортеры и газетчики. Только пока личной жизнью девушки интересовались немногочисленные подруги и любовники, и то не все.
Мэрели встала перед микрофоном, привычно окинула публику придирчивым взглядом, поправила локон золотых волос. У девушки стала слегка кружиться голова, перед глазами поплыло. Актриса, чтобы не упасть, обняла штатив микрофона, словно на пилон закинув на него ногу. Толпа взревела: кто-то свистел, кто-то кричал, кто-то аплодировал, требуя продолжения танца. Мэрели улыбнулась. Головная боль отступила.
На Большой сцене слепят фонари и рампа, почти не видно зала, и только овации зрителей возвращают артиста в реальный мир. В ресторане все по-другому, многим посетителям все равно, что происходит на сцене.
Девушка мечтала о мировых турне, всемирной славе и популярности. Сейчас, когда весь мир стал помещаться на одном континенте, Мэрели каждый вечер выходила на сцену кабака и пела хрипловатым голосом песни, полюбившиеся гангстерам Чикаго. Не самая худшая работа для красивой девушки в послевоенной Америке. Многие ей завидовали, но кое-кто ее полюбил и заходил в кабак по вечерам, чтобы послушать ее песни о нелегкой судьбе.
Только каждое утро, закрывая глаза и проваливаясь в липкий неспокойный сон, девушка видела перед собой огни Большой Сцены, как она выходит на нее и начинает играть драматическую роль по бессмертной пьесе, не нее одну обращены все взоры. Просыпалась Мэрели после таких снов особенно злая и сразу же тянулась к фляжке, стараясь алкоголем заглушить боль от осознания того, что путь на Большую Сцену она закрыла себе сама. Теперь она не сможет выпустить ни одной пластинки - так и придется всю оставшуюся жизнь петь песни на сцене ресторана для не самой притязательной публики.
Не так давно король шоубизнеса Чикаго Дональд предложил Мэрели стать «особенно приближенной к нему», обещая, что в этом случае девушка сможет рассчитывать на «особенный успех на всем континенте, а не только в этой богом забытой дыре», стать такой же популярной и яркой как Моника. Дональд намекнул, что если она сильно постарается, то старушке Монике придется «подвинуться». Тогда Мэрели не разбиралась во всех хитросплетениях закулисной жизни шоубизнеса, верила газетам и предпочла «гнить в этом кабаке». Дональд пожал плечами, мол, два раза предлагать не стану. И больше не возвращался к этому разговору, хотя Мэрели давно готова принять его предложения.
Сегодня, как и почти всегда, Дональд сидел на своем обычном месте, обнимал новую блондинку, как две капли воды похожую на предыдущую. Мэрели ее узнала. Последнее время лицо этой девочки стало мелькать на афишах чаще личика Моники. Таковы правила шоубизнеса: Моника для него старая. В прошлом году популярная джазовая певица отметила тридцатипятилетие.
Другие посетители кабака в большинстве своем тоже оказались знакомыми личностями: гангстеры из числа шестерок Дональда, продажные копы, несколько бизнесменов малой и средней руки, не интересные ни гангстерам, ни копам, потому и считающие себя независимыми. Вот уж действительно: ты можешь быть независимым, когда от тебя ничего не зависит! Девушка усмехнулась. Вскоре ее внимание привлек джентльмен в сером костюме, одиноко сидящий у барной стойки. Пока музыканты играли вступление, она постаралась внимательнее разглядеть посетителя. Что-то в нем показалось знакомым, но она никак не могла вспомнить, где ей доводилось видеть этого человека. Огромный мужчина всячески старался спрятать мощь своего тела под непривычной ему одеждой. У него получалось маскироваться под переростка-недотепу. Глубокие шрамы и ожоги не давали сосредоточить внимание, чтобы разглядеть его лицо, но они выдавали в нем неумелого актера. Мэрели в этом разбиралась. Недотепой и простачком он точно не был. Где-то она видела его портрет. Он мог быть и копом, и гангстером, и бизнесменом. Перед ним на стойке стоял стакан с обычной водой и кубиками льда в ней. Незнакомец равнодушным взглядом уставшего человека как и Мэрели рассматривал посетителей. Ему явно хотелось спать, но какое-то важное дело загнало его кабак.