– Чавой-то ты тут заблудился? Застрял, милок? – поинтересовалась она участливо. – Нечеткий ты какой-то, ненастоящий. Должно быть, Дрема тебя затащила, проказница.
– Наверное, – ответил Саня. – Я не специально. Меня случайно сюда занесло.
В это мгновение старушка заметила двойника и переключила внимание на него.
– Ишь ты чего удумал! Кыш отсюдова! Брысь! Повадились сюда ломать! – зашипела она, подходя к Краю и яростно стуча клюкою по стене. – Не строил, а портишь! Я тебе руки живо повыдергаю, чтоб впредь неповадно было!
Двойник не слышал, не видел ее, и продолжал сосредоточенно резать. Старушка обернулась к Сане и пожаловалась:
– Пруть сюда кажный день и ломають! Ходють и ходють! Спасу от них нету! Хотела ему руки переломать, чтоб не творил свою безобразию, да сил не хватило – токмо треснуло. Жалко стало. Ну, ничего, в следующий раз ему и не такое устрою! – она повернулась к Краю, и снова ударила клюкой. С конца палки выскочила голубая искра, и уже выполненный разрез затянулся в мгновение ока.
– Ух ты, – поразился Саня, бессознательно потирая поврежденную руку. – Как у вас это получается?..
– Клюка-то не простая, заговоренная, – отвечала старушка. – Токмо идти далековато приходиться. А годы-то не те – когда в девках ходила, столько не бегала. По-первах, вообще с непривычки еле доходила. Сейчас кости размялись, все быстрей получается. А так, ни дня без продыху. Настырные, ужасть! Как представлю, что он свою дырку сделает, а я не успею в срок, прям оторопь берет.
– А что случится?
– Спятил, милый? – удивилась старушка, словно Саня не знал очевидного. – Тут столько нечисти, им подай дырочку в игольное ушко – хватит, чтобы проскользнуть, – она замолчала и уставилась на него, прищурившись. – Погодь, больно физиономия у тебя знакомая!
– Наверное, обознались, – ответил он, холодея от страха. – Мы с вами точно не встречались, я бы запомнил.
– Да ладно, – махнула она клюкой. – Но пообещай никогда не ломать Край, как этот окаянный, – она показала на двойника, растерянно ощупывающего стену в месте, где еще миг тому назад зияла щель.
– Обещаю, – он сглотнул слюну. – Честное пионерское!
– Молодец, – похвалила она. – Если увижу, с собой заберу, суп из тебя сварю. И сама поем, и котов накормлю.
– Я п-понял.
– Давай, тебе пора, – она взмахнула палкой и подняла над головой руки.
– Погодите, – спохватился Саня. У него скопилась уйма вопросов, и он не знал, какой задать первым.
– Чаво тебе ишо?
– Бабушка, кто вы и что тут делаете? – выпалил он.
– Сторожу границу меж Явью и Навью, – пояснила старушка. – Пора тебе.
И она быстро взмахнула руками. Саня кубарем покатился восвояси и, кувыркаясь, вывалился из сна прямо на жесткую больничную койку. Он моргнул, прогоняя остатки сновидения. Разглядывая палату, внезапно заметил, что не один, и от неожиданности вздрогнул.
– Митька! – опознал он, успокаиваясь.
– Ага, – подтвердил довольный Однорогов, сидевший в кресле с книгой. – В гости пришел, а ты спишь. Ты так ворочался, я даже разбудить тебя хотел.
– Откуда ты узнал, что я здесь?
– У меня в отделении мать работает.
Саня лег поудобнее, расправив помятую простыню. Он уже устал, и снова тянуло заснуть, но врожденная вежливость не позволяла сделать это при Митьке.
– Ты как? Совсем плохо дело?
– Голова кружится, в теле слабость, – описал ощущения Саня. – Если двигаться, мышцы болят. В общем, бывает и хуже.
– Выздоровеешь, – уверенно пообещал Однорогов. – Мать говорит, тебе теперь надо держаться подальше от Края. Желательно переехать поближе к Средине.
– Куда ж я поеду? – растерялся Саня, пытаясь представить, чем ему заниматься, если он не сможет находиться у Края. Еще и сон вспомнился некстати.
– Не знаю, просто передаю ее слова.
Опять закрывались глаза. Вязкая слабость заполнила тело, словно теплая вода. Хорошо лежать в приятном забытье без забот и хлопот, не заботясь о будущем. Завтра настанет новый день, а проблемы надо решать по мере поступления. Еще бы Однорогов не мешал отдыхать.
– Как остальные? – спросил он для поддержания беседы. – Конь, Лева…
– Они помогать тебе пошли, – сказал Митька, легкомысленно покачивая ногой.
Сон мгновенно вылетел из головы, заботы и хлопоты разом навалились и прижали к кровати.
– Что делать? – напрягся Саня. У Конева понимание слова «помощь» отличалось своеобразием.
– Потрясти хмыря, который твою телку кадрит, – беззаботно пояснил Митька, перелистывая страницы в книге. – Ерунду читаешь, какие-то аборигены, луна-рыбы…