– Я и попросил. Сегодня обещала принести. Тесты совсем несложные, я без подготовки могу все задачи решить.
Тальберг что-то вспомнил и снова заглянул в палату.
– Слушай. Хотел поблагодарить за чучело зайца, – сказал он. – Оно так помогло, нет слов, чтоб описать.
– Да не за что, – ответил Саня в легком недоумении.
Через два дня позвонили из НИИ Края и попросили прийти, чтобы оформить бумаги для расчета.
Когда Тальберг находился в отделе кадров и писал заявление на имя Мухина с просьбой уволить по собственному желанию, зашел охранник:
– Вот вы где, – обрадовался он. – Пройдите с нами, пожалуйста.
– Но я еще не дописал.
– Подождет. Безуглый ждет.
Тальберг отложил листок, на котором успел написать «И. о. директора Лоскутовского НИИ Края Мухину П. В.» и поплелся следом за охранником. Он склонялся к мысли, что это, скорее всего, связано с производством платоновки. Впрочем, жизнь непредсказуема – может быть, они и на самого Тальберга что-то накопали.
Безуглый дружелюбно поприветствовал его, словно старого приятеля.
– Добрый день. Говорят, увольняешься?
– Да, решил сменить работу, а заодно и место жительства.
– Понимаю, в НИИ сейчас непросто. Столько несчастных случаев.
– Слишком, – согласился Тальберг. – Я привык к более спокойной обстановке, она лучше способствует творчеству.
– Кстати, об этом я и хочу поговорить, – Безуглый стал серьезным. – Точнее, я тебя сюда пригласил по двум причинам.
– Одна – никакая, другая – плохая? – предположил Тальберг.
– В каком-то роде. Сначала подпиши соглашение о неразглашении информации, связанной с твоей научной деятельностью, – Безуглый приободряюще кивнул: – Обязательная стандартная процедура при увольнении.
Тальберг прочитал заявление, представляющее собой листок с заранее подготовленной формой и пропусками в местах, где требовалось вписать фамилию-имя-отчество, расписаться и поставить дату. Текст вместо привычного словоблудия излагался ясным недвусмысленным языком, от простоты которого пришел бы в ужас любой юрист – как можно называть вещи своими именами?
Внимательно просмотрел список запретов и наказаний за каждое нарушение. Подобную бумажку он подписывал при устройстве на работу, с той лишь разницей, что пятнадцать лет назад он не имел информации для разглашения, а теперь знал предостаточно.
Он дочитал и подписал. Безуглый взял заявление и положил в папочку:
– С половиной дела покончили.
– Это было хорошее или плохое?
– Никакое, – ответил Валентин Денисович и из другой папки достал тетрадь, в которой с одного быстрого взгляда узнавался дневник Карла.
– Как он у тебя оказался?
– С господином Шмидтом возникли большие проблемы, – Безуглый нахмурился.
– Если вы думаете, что он шпион, могу тебя заверить, это не так, – поспешил сказать Тальберг. – Он исключительно увлечен наукой. Во всяком случае, за время, сколько его знаю, он показался мне порядочным человеком…
– Проблема куда серьезней.
Безуглый положил тетрадь на стол перед Тальбергом, который опустил взгляд и заметил бумажный уголок, выпачканный во что-то ярко-красное. «Кровь», догадался с ужасом. Поверх обложки по диагонали той же самой перьевой ручкой пролегла надпись «für Thalberg».
– Где Карл? – спросил он, предчувствуя, что ответ ему не понравится.
– Вот и плохая новость, – вздохнул Безуглый. – Мистер Шмидт утром был найден мертвым на рабочем месте. Он лежал лицом на тетради, на которой перед смертью написал твое имя, поэтому тебя и вызвали. Может, ты нам поможешь разобраться.
Мозг отказывался принимать такую информацию. Как же, буквально на прошлой неделе Карл брил его опасной бритвой, а позавчера Тальберг помогал ему упаковывать вещи в ящики. Шмидт делился планами на будущее, оставил адрес и предложил приехать в гости.
«И домой не успел», подумал с горечью, а вслух спросил:
– Умер-то он отчего?
– Неизвестно, вероятно, несчастный случай, криминалисты разберутся, – пожал плечами Безуглый. – У него ртом и носом шла кровь – я, по секрету сказать, столько кровищи еще не видел за один раз.
Тальберг взял тетрадь и перелистал. Естественно, Шмидт вел записи на своем языке.
Безуглый выжидательно посмотрел на него, словно надеялся, что тот даст ему ответы на все вопросы.
– Тут не по-нашему…
– Я-то заметил, но твой дедушка вроде бы переселился из…
– Да, знаю, – перебил Тальберг. – Я в далеком детстве говорить умел на уровне неуча-первоклассника.
– Хотя бы попробуй, – попросил Безуглый. – Это как велосипед. Сначала тяжело, а потом ноги вспомнят.