– В таком случае, я нарушаю трудовую дисциплину и отказываюсь от выполнения задания, – поставил ультиматум Тальберг. – Сами добывайте. Посмотрю, как справитесь.
– Отлично. Так даже лучше.
Платон вытянул из стопки еще один документ.
– Приказ о твоем отстранении с завтрашнего дня от всех работ по физике Края с выговором за недостойное поведение с угрозой физической расправы вышестоящему должностному лицу.
– Какому лицу? – не понял Тальберг. – Галиматья какая-то.
– Мне, естественно!
– Я тебя пальцем не тронул!
– К твоей жене я тоже вчера даже не прикоснулся, а мне от тебя досталось, – дразнил Платон. – Еще посмотрим, кого из нас она выберет.
Тальберг не выдержал, вскочил со стула и одним большим прыжком оказался возле Платона, вцепившись ему в шею.
– Задушу, гнида!
Платон захрипел, пытаясь оторвать крепкие руки от горла и чувствуя, как темнеет в глазах. Тальберг душил не на шутку. Платону не хватало сил для снятия «замка» из пальцев, и он старался вывернуться таким образом, чтобы Тальбергу пришлось его отпустить. Во время маневра задел стопки бумаг, и они рухнули на пол, утянув за собой телефон, который задорно звякнул и раскололся.
В кабинет вбежала Наталья.
– Дмитрий Борисович! Платон Иванович! – прозвучал ее осуждающий голос. Платон с облегчением почувствовал, что шея освободилась и он снова может дышать.
– Вот тебе и недостойное поведение, и угроза физической расправы, – прохрипел он. План едва не дал сбой.
Тальберг не ответил, посмотрел на Наталью, на беспорядок в кабинете и, не сказав ни слова, ушел.
– Вызови Адуева, – Платон потирал шею и поправлял галстук.
– Помощь не нужна?
– Все в порядке. Позови Адуева, срочно.
Саня явился с забинтованной рукой и застыл на пороге, не решаясь войти. Он глядел на Платона со страхом, словно тот мог его покусать.
– Вызывали? – спросил он и кашлянул, прочищая горло.
– Проходи, присаживайся, – Платон разглядывал Адуева, в дешевом спортивном костюме с новыми кедами походившего на травмированного на соревнованиях спортсмена.
Саня сел на тот же стул, где только что сидел Тальберг, и стул точно так же заскрипел. «Выкинуть к черту», подумал Платон.
– Александр. Вы последние годы работаете с Дмитрием Борисовичем и поэтому осведомлены в принципах работы установки. Это так?
– Не то, чтобы сильно… Он лучше разбирается, это же его… – промямлил Саня, не понимая направление беседы.
– Нюансы не интересны, – отрезал Платон, – и можете позабыть о Тальберге.
– Как забыть? – опешил Саня.
– Легко и непринужденно. Вы назначены на должность руководителя группы с завтрашнего дня. Приказ подписан, осталось только написать заявление о вашем согласии с предлагаемой должностью.
– А Дмитрий Борисович?
– Отстранен по причине неадекватности, – Платон продолжал ощущать на шее боль от пальцев Тальберга.
– Что? – у Сани от удивления поднялась левая бровь. – Не может быть! Не верю!
– Откуда вы такие неверующие беретесь?! Бери листок, пиши заявление.
– Не хочу!
– Придется.
Платон извлек из стоящего в углу мухинского холодильника что-то маленькое, завернутое в оберточную бумагу, и бросил на стол.
С тяжелым стуком сверток упал на столешницу. Бумажка раскрылась. Саня глянул на нее и побледнел, опознав содержимое. Удовлетворенный достигнутым эффектом, Платон спросил:
– Узнаешь?
У Сани расхворалась поврежденная рука, разнылся зуб, сердце провалилось в пятки, и промелькнула мысль «Ведь чувствовал! Не стоило ввязываться в эту авантюру». Крепость задним умом уже никак помочь не могла. Вне всяких сомнений, перед ним лежал тот самый кусок краенита. Саня узнал его по форме и полоскам на гранях от неровного реза. Он тогда спешил, и руки от волнения тряслись.
– Ты знаешь, что с тобой сделают за вынос с военного объекта секретного материала с последующей передачей третьим лицам за вознаграждение?
Саня кивнул. Не выдержал и спросил:
– Как он к вам попал?
– У меня есть старшая сестра Вера Конева, у которой, в свою очередь, есть сын – по совместительству мой племянник.
Саня, если бы не болела рука, хлопнул бы ею по лбу.
– Конь! – прокричал он и тут исправился: – Виталик Конев.
Он вспомнил женщину в кафе – мать Конева, виденную им лишь раз, да и то лет десять назад.
– И что теперь? – озадачился Саня, представляя возможные наказания – объявят выговор, лишат премии, уволят или, на худой конец, расстреляют прямо в институтском дворе.
– Ничего. Если напишешь заявление, – успокоил Платон. – Можешь приказы почитать для лучшего понимания своих обязанностей на ближайшее время.