Пока он наливал следующую стопку, Платон сидел, сложив перед собой руки. На его лице застыло такое выражение, будто он пришел в зоопарк и впервые увидел пьяного полосатого слона.
Тальберг поставил рюмку и взглянул на Платона с ухмылкой:
– Позлорадствовать явился?
Выдохнул и хотел опустошить следующую порцию, но его внимание привлек брелок, засветившийся слабым голубоватым светом.
– Стоять! – скомандовал себе. – Отставить!
Поднес рюмку к брелоку, и тот вспыхнул ярче. Тогда в состоянии озарения нацепил брелок на бутылочное горлышко. Свечение усилилось. Платон наблюдал за процессом с удивленным непониманием.
– Догадываешься? – спросил Тальберг, слегка протрезвев от внезапного открытия.
– Не имею не малейшего представления. Ты купил карманный детектор алкоголя?
– Э, не… Не алкоголя, – наставительно помахал указательным пальцем Тальберг. – Михалыч эту хрень гонит из краенита!
Платон встретил новую информацию со спокойным лицом. И мускул не дрогнул, и глаз не моргнул. Тальберг решил, что его не поняли, и повторил, показывая на бутылку:
– Эта настойка сделана из краенита!
– Из краенитовой пыли, – поправил Платон. – Количество небольшое, но эффект впечатляет.
– Ты знал?
– Работа у меня такая.
– Скучный ты человек, – вздохнул Тальберг и приговорил следующую рюмку.
– А ты неудачник, – парировал Платон. – Квиты.
Тальберг снова моргнул, и опять ему показалось, что он общается с зайцем. Заяц забавно шевелил ушами и, кроме жилета, напялил еще и странный красный галстук.
– Олег, скажи, что мне делать, – спросил Тальберг.
– Смотря, чего ты хочешь добиться.
– Честно говоря, мне все равно.
– Тогда все равно, что делать. Можешь ничего не делать и продолжать пить.
Тальберг обдумал эту прекрасную многообещающую мысль, но не смог согласиться с выводами, вступавшими в противоречие с его жизненными принципами.
– Хотелось бы чего-то хорошего добиться, а иначе и жить незачем. Можно хоть сейчас ложиться на скамейку и помирать.
– Тогда и делать надо хорошее. Тут сложностей нет.
– Кто б еще пояснил, что такое хорошо… – продолжал Тальберг.
– Ты это, – заяц встревоженно зашевелил ушами, – не загоняй, а то вместе с тобой свихнусь от сложных философских дилемм. «Плохо» от «хорошо» он, видите ли, перестал отличать. Маяковского перечитай, там подробно изложено для дошкольников.
Тальберг устало закрыл глаза, а когда снова открыл, перед ним опять сидел Платон и щелкал пальцами:
– Эй, на баркасе! – приводил он в чувство. – Возвращайся, а то куда-то поплыл совсем.
– Ты еще здесь? – расстроился Тальберг. – Говори, зачем пришел, и проваливай, пока я добрый. Не порть людям самоистязание.
Платон пригнулся, уронив галстук в лужицу пролитой настойки, прищурился и прошептал, словно заговорщик на последней ночной сходке перед свержением короля:
– Отдай Лизку.
Тальберг опешил:
– Ни хрена себе, выгодное предложение, прямо скидка по акции, – он разом протрезвел. – Ключи от квартиры тебе не… – он осекся, глядя на краенитовый брелок. – Ах, ну да, наш пострел и тут поспел.
Он уронил лицо на руки. Платон молча смотрел ему в темечко. «Наверное, опять заснул», подумал он. Тальберг вдруг поднял взгляд:
– К чему спрашивать? Ты же привык брать без спросу.
– Кто бы говорил. Но Лизку все равно заберу.
– Вот и я о том же, – сказал довольный Тальберг. – Зачем бросал?
– Дураком был, – признался Платон. – Знаешь про власть несбывшегося? Она и есть мое несбывшееся. Я ее во снах вижу. Мучился, терпел, тебя три раза на дню проклинал.
– Так не бывает. Когда столько лет живешь вместе, меняешься. Ты другой, она другая. Это только в твоих юношеских мечтах она потащится за тобой на Край света, а жизнь по-другому устроена. Уехал поезд. Ту-ту!
Платон нервно погладил рукой гладко выбритые щеки, осмысливая сказанное Тальбергом.
– Ты меня плохо знаешь. Я не отступаю от задуманного и не сдаюсь никогда. Мир принадлежит не гениям, а упрямым. Ты всегда позади меня плелся, даже в школьном табеле…
– Вроде бы не пил, а ерунду несешь, будто наклюкался, – перебил Тальберг. – Хлебни для запаху, а глупости и дурости у тебя с избытком.
Платон отмахнулся от предложенной рюмки.
– Пока ты лежишь в луже спирта, без пяти минут безработный, шажок за шажком теряешь Лизку, – сказал он, с презрением глядя на бывшего друга. – Вот кто из нас выиграет при сравнении? Неудачник, как ты? Если так в себе уверен, объясни, что за сцену ты устроил на этом месте два дня назад.