Как иностранный
За представление на Оскара боролись три российские картины. Впрочем, российских ли?
«Фауст». Этого венецианского триумфатора российским назвать можно с большой натяжкой: первоисточник, место действия, актёры и даже язык – не русские. Фильм и сделан-то не для России. ТВ радостно рассказало, как перед началом премьерного показа «Фауста» в Ульяновске публика десять минут аплодировала Александру Сокурову, но умолчало о том, сколько зрителей ушло во время сеанса и что говорили досмотревшие фильм до титров.
Надеюсь, когда маэстро решится показать «Фауста» в Москве, мы рассмотрим всех его диковинных гомункулов и попробуем перевести сокуровский киноязык с «неизвестного на русский». А главное, постичь феномен перманентного фестивального успеха уникального русского режиссёра, которому отечественный зритель уже не нужен.
На Оскара была также представлена (и победила в российском отборе) «Цитадель» и, смею думать, имеет хорошие шансы в Лос-Анджелесе. Кроме высокого международного авторитета прославленного мастера крайне важна «правильная» идеологическая подоплёка. Она, правда, отнюдь не российская. Недавно её с детским простодушием вскрыла Валерия Новодворская. Вот наиболее яркие перлы из её сногсшибательной рецензии на сайте Грани. ру:
«Я потрясена: такой антисоветчины я не видела более 20 лет <…> этот фильм – билет в бессмертие…
В «Цитадели» повержен Дьявол, ибо там перечёркнута вся наша история…
Понял ли Никита Михалков, что он поставил? Неважно. Великому художнику дано сотворить правду, даже если он не в силах осмыслить её…
Всеми осмеянные комары, крысы и пауки из фильма – это ряд исторических казусов и случайностей, обеспечивших СССР незаслуженную и ненужную ему Победу…
Немцы проиграли, потому что были европейцами и дорожили жизнью. Мы выиграли за счёт массового помешательства…
Фильм Михалкова надо показывать в школах, перед ним умолкнут все майские салюты и сотрутся лживые слова «Идёт война народная, священная война»…
Когда этому фильму будут вручать Оскара по 5–6 номинациям <…> шляпу перед ним снять придётся…»
Ну как с такими (просто нет слов!) рекомендациями бывалой правозащитницы не претендовать «перечеркнувшей нашу историю» «Цитадели» на главную мировую статуэтку?
Мальчик не прыгнул
И наконец премудрая «Елена», которая тоже была среди кандидатов на представление к высшей «правительственной награде» киношников.
Но по порядку. «Возвращение» талантливейшего Андрея Звягинцева явилось для многих потрясением (замечательный сценарий Владимира Моисеенко и Александра Новотоцкого-Власова). Всё в нём было: и любовь, и борьба, и свет, и тьма, и культура, и мастерство, и наконец редкий по нашим временам очистительный катарсис в финале. Начало напомнило о великих предшественниках: Тарковском (в прологе «Зеркала» мальчик-заика пытался заговорить и… заговорил, у Звягинцева мальчик пытается прыгнуть с вышки и… не прыгает), потом – о Бергмане, Антониони… Несколько удивили нездешние интерьеры, вдруг в постсоветском захолустье – очень большой дом, где живёт небольшая семья, в огромной пустынной спальне – вполне европейское ложе с изысканнейшим покрывалом, мама (Наталья Вдовина) в каком-то умопомрачительном белье, на чердаке раритетный фолиант с библейскими иллюстрациями, казалось, ну вот опять арт-хаус, намёки, кунштюки, экивоки…
Фильм спасли дети, которые играли гениально. Исполнитель роли Вани заставил вспомнить о Ванях из «Судьбы человека» и «Иванова детства». Русские мальчики, отважно искренние, беспощадные к себе и ко всем, «сделали картину» – хвала режиссёру за великолепную работу с юными актёрами (Иван Добронравов и Владимир Гарин). История о трагическом обретении отца (первое явление Константина Лавроненко на экране) прожигала экран, оставив от арт-хаусной шелухи только терпкую дымку. Картина выросла-таки в притчу и вполне могла бы обойтись без указующих перстов с преломлением хлеба, библейским фолиантом и т. п.
«Возвращение» имело феноменальный успех (два венецианских «Льва» и многие другие). Появилась возможность не юному, но талантливому дебютанту развернуться во всю мощь. Он снял фильм-исповедь «Изгнание» – огромное, многими так и непонятое полотно. Кажется, названные киноклассики с небес посылали своему верному ученику наилучшие пожелания, но… Не было в «Изгнании» главного: «Вани», то есть того, что обезоружило бы любого злобного критика своей безоглядной отчаянной искренностью. К тому же восприятию мешал пустяк, необъяснимая странность, раздражающая искусственностью: герои – вроде наши, а место действия – какое-то чужое, почему? Отрыв героев от родной земли – зачем? Как будто режиссёр её стыдится. Высокоумные критики это много раз объясняли, и мы бы им поверили… Если бы в фильме была звенящая близкая тема. Не шведам, или не только шведам, но и нам.