Одни любят Звягинцева за умозрительные притчи и указующие персты, другие как раз за них и не любят, потому что любят жизнь, но кино, как говорят артисты, работавшие со Звягинцевым, он любит больше жизни.
Некино
В статье, посвящённой Андрею Звягинцеву («Семя Гольфстрима»), я сравнивал его с великим предшественником Андреем Тарковским: «В прологе «Зеркала» мальчик-заика пытался заговорить и… заговорил, у Звягинцева мальчик пытается прыгнуть с вышки и… не прыгает». Тут вроде прыгнул, но….
По-прежнему актуально написанное в статье, посвящённой «Левиафану»: «Главное в фильме не то, что он антироссийский (хотя все требования, так сказать, приглашающей стороны в этом смысле выполнены) или антикапиталистический (чего нет и в помине), а в том, что он беспредельно унылый».
Звягинцев, конечно, уникальный режиссёр, но, что меня более всего удивляет, в его фильмах нет юмора, а также тепла и… любви. Однако интерес к ним велик. Загадка.
14.06.17
Фестивальный тупик
«Дылда» продюсера Александра Роднянского и режиссёра Кантемира Балагова – характерный, примерный, даже, я бы сказал, образцово-показательный фильм.
Все почти критики его причислили к разряду фестивальных. На удивление, не приняли его многие из тех, кто вроде бы должен был и принять, отмечая искусственность построения и то, что герои неживые… И это несмотря на то, что «Дылда» уже награждена в Каннах «Пальмовой ветвью». Наградой, к которой многие идут всю свою жизнь, в неглавной, правда, номинации – «Особый взгляд».
Да, фестивальный кинематограф особый, он отличается от обычного, наивно нацеленного на то, чтобы фильм посмотрело как можно больше зрителей, а вложенные деньги принесли прибыль. «Фестивальным» же режиссёрам достаточно, чтобы кино понравилось критикам и жюри. Имена, репутации создают именно они. Огромные силы и деньги тратятся на то, чтобы продукт самого массового вида искусства понравился горстке ценителей – на полные кинотеатры здесь не рассчитывают, чтобы не нервировать себя толпами недовольных, выходящих из зала во время действия. Рыночный морок. Это как авиазавод, производящий огромные пассажирские лайнеры, которые катаются по аэропорту, а взлететь не могут.
В «Дылде» есть всё для успеха на зарубежных фестивалях: убогая «Рашка» с её дикостью и бесчеловечностью, глубокомысленная скука и страдающие героини, которые в финале понимают, что друг без друга не могут (фильм в Каннах получил ещё и специальный приз за освещение темы ЛГБТ в кинематографе).
Главная героиня Ия, демобилизовавшись после войны, работает санитаркой в госпитале… Первый робкий вопрос к сценарию (его писали Балагов, Александр Терехов, и, говорят, принимала участие сама Светлана Алексиевич): как Ию с тяжёлыми последствиями после контузии (она может внезапно на несколько минут застыть в столбняке) взяли на работу в госпиталь? К тому же опыта работы в медсанбате у неё нет, на фронте она была зенитчицей. У Ии ни родных, ни однополчан, живёт в коммуналке с двухлетним сынишкой. Когда соседка отказывается с ним сидеть, приходится его брать на работу, Ие тяжело возить мальчика туда-сюда в переполненном трамвае, и неожиданно она сына… душит. Убивает.
Собственно, фильм с правдивыми (под раннего Германа) кадрами госпиталя, коммуналки, лицами ленинградцев 1947 года, с документально воссозданной атмосферой для меня тут кончился. Самое страшное событие, какое может быть, убийство младенца, никак не мотивировано. И не отыграно. Не было ни расследования, ни похорон, ничего. Дают понять иностранному зрителю, что в России это обычное дело, детей здесь душат повсеместно.
Далее парад аттракционов в декорациях послевоенного Питера продолжился тем, что в комнату Ии входит в военной форме некая Маша, которая нежно обнимает Ию, целует и спрашивает, где её сын. Так мы узнаём, что Ия убила не своего ребёнка, а сына ближайшей подруги. Маша, родив, осталась на фронте, чтобы якобы мстить за погибшего отца ребёнка, а демобилизовавшаяся по контузии подруга взяла младенца с собой в Ленинград. Тоже невозможная ситуация – Машу обязаны были демобилизовать ввиду беременности и отправить в тыл, и никакой Ие ребёнка бы никто не отдал. Но зачем это знать зарубежному жюри?
Подруги, как будто не было убитого младенца, идут на улицу… снимать мужиков! Маше захотелось, чтобы «в ней появилось что-то живое». Они легко находят двух балбесов, один из которых, Саша, внешне – карикатура на комика Грачёва, который на ТНТ пародирует президента. Маша тут же отдаётся этому убогому Саше в авто. Да, у него есть своя машина, но женщин ещё не было, Маша ему так понравилась, что он хочет жениться на ней. Ия же очень злится, она своему кавалеру не далась, чуть не сломала руку.