Она сильно пинает меня.
— Ты не слушаешь. Они убили моих родителей. Вампиры. Они разрушили мою жизнь. Они заставили меня думать, что я сошла с ума и сама во всем виновата, но я узнала правду и теперь собираюсь уничтожить их. Они кровожадные ублюдки, которые думают, что должны контролировать мир и брать всё, что захотят, когда захотят. Что ж, им больше не удастся меня одурачить. Я планировала это чёртовы годы.
— Вампиры не напали бы на твою семью и не убили бы её, Никки.
— Хочешь поспорить? Вербовка в Семьи — это гораздо больше, чем ты думаешь. Всего пару недель назад они убили малыша. Милого двухлетнего мальчика.
Я слабо кашляю, с трудом переводя дыхание.
— Потому что ты их заставила!
— На каждой войне страдают невинные. Смерти, подобные его, были необходимы, чтобы все поняли, кто такие вампиры на самом деле. Кроме того, они заставили меня поверить, что я несу ответственность за убийство собственных родителей. Я не позволю выставить себя дурой, Бо. Я собираюсь отомстить, и никто не встанет у меня на пути. Я умнее всех вас. Я создам свою собственную Семью, и вместе мы будем помогать людям. Мы не будем издеваться над ними, как это делают Пять Семей. Возможно, ты не доживёшь до того, чтобы увидеть это, но я собираюсь сделать мир лучше, — её лицо искажается. — На этот раз, однако, я оказалась в безвыходном положении. Где остальные?
Я понятия не имею, что она имеет в виду. Она трясёт меня, и моё тело содрогается от боли.
— Галли. Стюарт. Медичи. Монсеррат. Где они, чёрт возьми?
— Здесь.
В проходе появляются четыре фигуры. Я узнаю их всех, но от сверкающей ярости на лице Монсеррата испытываю облегчение. С ним всё в порядке.
— Вы знали, что я приду, — рычит она.
Он кивает.
— Да. Мы не знали, что это ты, но мы знали, что предатель придёт, — он переводит взгляд на меня, затем снова на Никки. — Отпусти её.
Она лезет в карман. Я знаю, что она собирается вытащить ту физическую форму заклинания О'Ши, которую она создала, и предупреждающе стону. Я пытаюсь вырваться из её хватки, похожей на тиски.
— Это не мы причинили боль твоей Семье, — тихо говорит Монсеррат.
— Я была там, — рычит она.
— Ты была маленькой девочкой. Твоя память искажена, и ты помнишь то, чего не было. Ты сделала это. Ты убила их. Мы взяли тебя к себе, чтобы помочь тебе, Никки. Тебе нужна помощь. Ты не хочешь этого делать.
Она снова смеётся. Это холодный, жёсткий звук.
— Убейте её, — это Медичи. Его глаза светлого, почти прозрачного аквамаринового цвета лишены эмоций.
Я опускаю левую руку в карман и достаю маленький баллончик с перцовым аэрозолем. Это бесполезно против вампиров, но сработает против Никки.
Её рука делает ложный выпад вперёд, и Медичи вздрагивает. Никки хихикает.
— Вы можете попробовать. Но как только вы это сделаете, я применю своё маленькое чудо-лекарство, и прежде чем вы успеете сказать «бл*дь», вы все станете моими, и я буду делать с вами всё, что захочу. Вы испортили мне жизнь, теперь я собираюсь испортить вашу.
— Отпусти Бо, Никки, тогда мы сможем поговорить.
— Но я не хочу разговаривать, Лорд Монсеррат. Я хочу уничтожить вас.
Без предупреждения она отпускает меня, протягивая одну руку к группе Глав Семей, а другой выхватывая острый клинок, который сверкает, устремляясь в моём направлении. У меня больше нет времени. Я достаю перцовый баллончик и поднимаю его, надавливая на сопло и одновременно чувствуя, как сталь вонзается в мою плоть. Мы с Никки обе кричим. Я смутно осознаю, что фигуры прыгают вперёд, и кто-то снова хватает меня, хотя на этот раз это скорее бережные руки, чем сила, желающая убить. Я вырываюсь, пытаясь помешать Никки получить то, что она хочет, и бросить заклинание в направлении Глав. Вместо этого моя рука натыкается на воздух, и я тону. В поле моего зрения появляется чернота, и свет от циферблата превращается в крошечную точку. А потом ничего.
Эпилог
— Так, значит, ты Сангвин? — голос надо мной знакомый, но я не могу его вспомнить. — Ты знаешь, это настоящий подвиг. В мире всего три Сангвина.
Кто-то бормочет в ответ. Я с трудом открываю глаза. Когда мне это удаётся, я вижу Питера и Нелл. Они улыбаются мне и внезапно исчезают за открытой дверью. Минуту спустя появляется Монсеррат. На этот раз он одет повседневно, в обтягивающую чёрную футболку с v-образным вырезом. Края его татуировки с крыльями едва видны из-под рукавов.
— Ты очнулась, — он выглядит обеспокоенным, хотя я не могу понять почему. Он кладёт прохладную руку мне на лоб и убирает несколько выбившихся локонов. — Ты чуть не погибла.