— Расскажи мне, что ты делал в том доме.
Он сглатывает.
— Это дом моего детства. Я совершал путешествие по закоулкам памяти.
Я прижимаю пальцы, и он ахает.
— Ладно, ладно! Не нужно устраивать мне Гуантанамо. Боже, — он закатывает глаза, как будто я нарушаю его права человека. Ладно, полагаю, так оно и есть. Но у меня есть причина.
— Расскажи мне, что ты делал в доме, — повторяю я. Я знаю, что сказал мне Тэм, но сейчас у меня нет причин верить его словам.
О'Ши выглядит удручённым. К несчастью для него, его закатно-оранжевые зрачки напоминают мне скорее злую кошку моего деда, чем милого щеночка.
— Хорошо. Ничего важного. Я просто продавал улучшающее заклинание, вот и всё.
— Что за улучшающее заклинание?
Он улыбается мне, хотя я могу сказать, что это вымученно.
— Ну, знаешь…
— Нет, О'Ши, я действительно не знаю.
Он показывает на свою промежность.
— Улучшающее заклинание.
Мои щёки краснеют.
— Для мужской силы или для увеличения размера?
— Чем они больше, дорогая, тем они твёрже…
Я перебиваю его.
— Хорошо. Я поняла. К чему такая секретность? Почему именно там?
— Это не совсем законно.
— Поясни.
— Есть некоторые, — он облизывает губы, — побочные эффекты.
Я боюсь даже подумать. Тем не менее, мне нужно знать, поэтому я жестом прошу его продолжать. Он пожимает плечами.
— Ну, это ты заговорила о мужской силы. К сожалению, заклинание делает получателя импотентом. Ну то есть, конечно, встать у него по-прежнему может, — смеётся он. — В этом вся суть. Но что касается способности к воспроизведению, то заклинание как бы отнимает это.
Я не совсем понимаю.
— Но я уверена, что есть много мужчин, которые были бы более чем готовы подвергнуться магической вазэктомии. Больше не нужно беспокоиться о возможных оплошностях…
Он хмурится.
— Это не вазэктомия как таковая. Магия ненадёжна, и это заклинание, в частности, относится к простой физической магии. Если вы начнёте с этим возиться, может случиться всякое. Мужская сила связана с тестостероном. Тестостерон связан с поведением.
— Итак, лиши себя мужественности, и ты лишишься тестостерона. Лишись этого, и в итоге ты получишь… что? Пассивных мужчин?
— По сути да.
— Как они могут, — я неловко кашляю, — как они могут возбуждаться без тестостерона?
— Заклинание содержит маркер для искусственного повышения либидо, — объясняет он.
Я киваю, как будто в этом есть смысл. Смысла там нет. Это одна из причин, почему мой дедушка ненавидит творцов магии. С другой стороны, мой дедушка ненавидит всех.
— Я всё равно не понимаю, почему пассивность мужчин является проблемой, — говорю я. — На самом деле, я думаю, это звучит как чертовски хорошая идея.
— Ты не единственная женщина, которая так думает. Клиент, с которым я должен был встретиться — женщина.
Я вижу здесь определённую извращённую логику. Я вспоминаю странный запах розовой воды, исходивший от его истерзанного тела, когда я открыла дверь. И хотя я не видела его лица, я почти уверена, что вампир, напавший на Тэма и остальных, был мужчиной.
— Твоя клиентка пришла?
Он качает головой.
— Только этот чертов кровохлёб. Он забрал заклинание, приковал меня наручниками к стулу, а затем попытался убить.
— Ты знаешь, кто это был?
— Нет.
— Эта клиентка была вампиром?
— Я никогда с ней не встречался. Но нет, я так не думаю.
— Если ты никогда с ней не встречался, как вы организовали встречу?
— В приватном чате. Люди связываются со мной напрямую через него, — он пожимает плечами. — Раньше я связывался с ними по старинке, писал шифром на поздравительных открытках и тому подобное, но это стало слишком хлопотным делом. В наши дни все предпочитают интернет, — его голос звучит раздражённо, как будто это личное оскорбление.
Я мягко возвращаю его к настоящей теме разговора.
— Как её зовут? Клиентку?
— Я знал её только по аватарке, Люси.
Совсем как подруга Мины из книги «Дракула», как я понимаю. Та, которой нравилось заманивать мужчин в ловушку, когда она была человеком, но которая затем превратилась в вампира. Соответствует.
— Люси всё равно могла оказаться мужчиной, — замечаю я.
— Нет. Я знаю, как женщины пишут. Это определённо была женщина.
Я не уверена, что могу доверять ему в этом вопросе, но пока готова оставить всё как есть.
— Зачем кому-то желать твоей смерти?
— Я не знаю. Я хороший мальчик, — он невинно моргает, глядя на меня.