— Я рада, что ты выжил, — говорю я ему, и это правда. Мне нравится этот тихий мужчина.
Уголки его губ приподнимаются, но это вымученная улыбка.
— Что на самом деле произошло?
Он пожимает плечами.
— Я не смотрел, куда иду. Но она, — он кивает головой в сторону Бет, — не могла двигаться, иначе я бы её заметил. Должно быть, она просто стояла здесь.
«Прямо у моей двери», — думаю я. Бет На Шпильках — определённо мой новый любимый проект. Я прерываю разглагольствования Урсуса.
— Я думаю, у Бет очаровательные туфли, — говорю я. — Кого волнует, что мы носим?
— Дело не в том, что вы носите, — рычит он, — а в том, чтобы делать то, что вам, чёрт возьми, говорят.
— Да брось, Урсус, — уговариваю я. — Пара туфель вряд ли приведёт к тому, что Семья Монсеррат рухнет как карточный домик.
По его лицу пробегает тень, и он открывает рот, чтобы что-то сказать, но передумывает. Я беру Бет за руку и улыбаюсь. Я чувствую, как она напрягается от моего прикосновения, но не отстраняется.
— Хорошо, — в конце концов, выдавливает он из себя. — Но вам всем пора ложиться спать. Завтра у вас впереди долгая ночь, — в его тоне слышится угроза. Я продолжаю улыбаться. Улыбчивая, счастливая Бо — да, я такая.
Урсус разворачивается на пятках и уходит.
— Спасибо, — говорит Бет, как только он уходит. — Я ценю твою помощь.
— Эй, это всё во имя женской солидарности, верно? — надеюсь, я создаю правильное впечатление. Новый рекрут не может оказаться Главой новой Семьи, но я всё больше и больше убеждаюсь, что блондинка Бет каким-то образом причастна к этому. Я замечаю лицо Никки, выглядывающее из-за двери, её тёмные глаза резко контрастируют с бледной кожей. Я ободряюще улыбаюсь ей.
— Мы должны сделать то, что он говорит, и немного отдохнуть, — говорю я им всем. — Это обращение чертовски трудное.
— Кстати, о крови, — бормочет Бет, лукаво поглядывая на меня, — ты уже пила?
Я изучаю её лицо. Очевидно, что я ещё не пила, поэтому мне любопытно, почему она задала этот вопрос.
— Нет, пока нет. Я хочу продержаться ещё несколько дней. Я слышала, что чем дольше ты не пьёшь, тем сильнее становишься, — я похлопываю себя по животу. — Я могу справиться с несколькими приступами голода, — словно в ответ, у меня урчит в животе, и я слегка вздрагиваю. Не могу сказать, недовольна Бет моим комментарием или нет.
— Что ж, ещё раз спасибо, Бо, — говорит она и скользит по коридору в свою комнату. Я смотрю ей вслед. Она только что совершила ту же ошибку, что и я с Урсусом: я не называла ей своего имени.
Я улыбаюсь Никки и Питеру, желаю спокойной ночи и проскальзываю обратно в свою комнату. Я беру кувшин и стакан с прикроватного столика, ставлю их на пол и придвигаю столик к двери. Он не особенно тяжёлый и не остановит того, кто попытается войти. Один сильный удар шпилькой, и дверь откроется, но этого будет достаточно, чтобы предупредить меня, если я буду спать. Затем я снова достаю ноутбук и ищу файл Бет.
***
Я просыпаюсь внезапно, как кошка. Учитывая, что раньше я часами дремала в постели, я не уверена, что мне нравится этот побочный эффект вампиризма. Я сажусь и смотрю на свой импровизированный барьер. Он прочно стоит на месте; пока я спала, никто не пытался проникнуть внутрь. Удовлетворённая, я возвращаю столик на прежнее место и быстро иду в душ. К несчастью для меня, Мэтт стоит посреди комнаты совершенно голый.
Он одаривает меня медленной ленивой улыбкой. Я пытаюсь подавить дрожь отвращения, но мне это не совсем удаётся. Я думала, ему будет немного стыдно после того, как он так быстро поддался жажде крови. Очевидно, ему совсем не стыдно.
— Я надеялся на Бет, — растягивая слова, произносит он, — но ты сойдёшь, — он указывает на ближайшую душевую кабинку. — Давай помоемся.
Мой взгляд скользит по его телу, и я замечаю, что он полностью возбуждён. Я пристально смотрю на него и его пенис.
— Чтобы заинтересовать меня, нужно нечто большее, — фыркаю я. Решив не показывать ему, что я напугана, я протискиваюсь мимо него в другую кабинку. Только когда я оказываюсь под горячими, обжигающими струями воды, мне в голову внезапно приходит мысль, и я испуганно вскрикиваю. Я поворачиваюсь и рывком открываю дверцу душа, выскакивая наружу.
— Мэтт!
В кабинке, на которую он указал, работает душ. Я стучу в дверь.
— Мэтт!
Он не отвечает. Дерьмо. Я отступаю назад и совершаю удар правой ногой, пытаясь выбить её. Мои босые ступни скользкие от мыла и воды, и я не добиваюсь особого эффекта. Вместо этого я ударяюсь плечом о дверь. Она не поддаётся. Чертыхаясь, я подпрыгиваю и хватаюсь пальцами за верхний край двери. Между дверью и потолком расстояние примерно 30 см, поэтому я подтягиваюсь и заглядываю вниз. Как только я вижу Мэтта, у которого комбинезон плотно обмотан вокруг шеи с одной стороны и привязан к насадке для душа с другой, я забираюсь через верх, чтобы присоединиться к нему. Его губы посинели, а глаза выпучены, и когда он задыхается, на белках его глаз проступают красные пятна.