Так и было, но речь не о той мести, о которой он думает. Я не знаю, как выбраться из этой ситуации. Он продолжает, прежде чем я успеваю придумать что-нибудь умное.
— Это мощный мотиватор, знаешь ли, но лучше от этого не станет. Это не то блюдо, которое лучше подавать холодным. Если ты планируешь отомстить, тебе лучше вырыть две могилы, а не одну, потому что в конце концов это убьёт тебя.
— Я делаю это не ради мести, — говорю я ему, стараясь, чтобы это прозвучало искренне. — Наверное, на самом деле я всё-таки не хочу быть вампиром, — я надеюсь, что этой полуправды будет достаточно, чтобы успокоить его.
Он тяжело вздыхает.
— Я чувствую то же самое. Я не перестаю задаваться вопросом, не совершил ли я одну из самых страшных ошибок в своей жизни, — он откровенно смотрит на меня. — Ты не рассказываешь мне всего, но, по какой-то причине, пытаешься стать Сангвином.
Я удивлена, что он вообще слышал об этом термине, не говоря уже о том, чтобы связать его со мной. Он тихо смеётся над выражением моего лица.
— Я провёл своё исследование, прежде чем записаться.
— Тогда ты знаешь, как трудно сопротивляться тяге.
— Да.
— Ты делаешь то же самое? Ты пытаешься стать Сангвином?
Он снова смеётся, но в его смехе слышатся холодные, жесткие нотки.
— Нет. Как бы я ни хотел, чтобы я выбрал другой путь, я уже проклят, Бо. Я заслужил всё это.
Я уже собираюсь спросить его, что он имеет в виду, когда замечаю, что входит новый посетитель. Моя спина тут же напрягается. О чудо, это Гарри Д'Арно.
— Значит, на самом деле мы здесь из-за него, — комментирует Питер.
Я бросаю на него взгляд.
— Питер, прости… — меня охватывает чувство вины. Что бы ни переживал Питер, это, очевидно, ад. Если бы всё было по-другому, я бы сделала всё, что в моих силах, чтобы разговорить его. Но мне нужно поговорить с Д'Арно и урвать свой кусок мяса. Мои часы тикают.
Питер похлопывает меня по плечу.
— Всё в порядке. Я понимаю.
Не думаю, что он действительно понимает.
— Послушай, я ненадолго. Мне просто нужно поговорить с этим парнем пять минут. Это действительно важно.
Он не выглядит обиженным и слегка подталкивает меня.
— Продолжай. Делай, что должна.
— Тебе даже не любопытно, не так ли?
Всё, что я получаю в ответ — это безразличное пожатие плечами.
— Я вернусь, — обещаю я. — Это не займёт много времени.
Я беру пустой стакан и наполняю его льдом и водкой. Предложение мира могло бы помочь моему делу. Затем я подхожу к Д'Арно и хлопаю его по плечу. Он поворачивается и, как только замечает моё лицо, его глаза расширяются, и он отходит в сторону. Я протягиваю ему стакан.
— Пожалуйста, Гарри, — я стараюсь говорить мягко. Я почти уверена, что он пытается решить, убегать ему или нет, поэтому я стараюсь казаться как можно более маленькой и безобидной. Должно быть, это срабатывает, потому что его мышцы расслабляются, и он пристально смотрит на меня.
— Вы выглядите по-другому.
— Меня завербовали, — говорю я ему.
Он замирает.
— Какая Семья?
— Это имеет значение?
Он хватает меня за плечи и крепко сжимает их.
— Какая Семья? — повторяет он.
Мои глаза сканируют его лицо.
— Монсеррат.
Его плечи опускаются.
— Что? В чём проблема?
Он берёт бокал и залпом выпивает его обратно.
— Вы идиотка, Бо Блэкмен. Вот в чём проблема.
Глава 21. Красное небо поутру
Д'Арно ведёт меня к маленькому столику в глубине зала, где нас не видно. Я рада, потому что меньше всего на свете хочу, чтобы чёртова Бет прервала нас. К тому же, здесь мы находимся дальше от динамиков, так что нет необходимости орать друг другу на ухо. Всегда есть вероятность выпалить что-то не то во время резких перерывов между песнями.
— Поговорите со мной, — говорю я ему, как только мы усаживаемся.
Он приподнимает брови. Я впервые замечаю, что они выщипаны в идеальные дуги.
— Вы живёте в самом сердце Семьи Монсеррат, мисс Блэкмен, вы должны знать. Хотя, если вас только что завербовали, не кажется ли вам немного странным, что вы вышли в свет?
Я игнорирую его вопрос.
— Что вы имеете в виду, говоря, что я должна знать?
Он задумчиво складывает руки под подбородком.
— Значит, они держат своих членов в неведении? Интересно.
— К нам не относятся как к полноправным членам, пока не закончится лунный месяц, — говорю я, раздражённая его скрытой критикой политики Семьи Монсеррат. — Относительно чего именно нас держат в неведении?