Она что-то бормочет и тянет меня к выходу. Остальные обнаружили, что дверь заперта. Упс.
Нелл толкает дверь плечом.
— Какого чёрта она заперта? Вампиры — порождения ночи! Эта дверь, чёрт возьми, никогда не должна быть заперта.
«Она заперта, — думаю я, — для того, чтобы мы, монстры, оставались внутри, а праведно мстительные люди — снаружи. Потому что один из членов нашей так называемой Семьи убил невинного двухлетнего ребёнка. Один из наших братьев».
Никки громко ругается. Она колотит в дверь, чтобы привлечь чьё-нибудь внимание.
— Мы здесь сгорим! — кричит она. Нелл присоединяется к ней, и их кулаки ритмично барабанят по потёртому дереву.
Я отворачиваюсь и смотрю на старую Тайбернскую виселицу. И начинаю хихикать. Это начинается как икота, а потом звуки вырываются через нос и рот. Мои плечи подрагивают, когда хихиканье переходит в смех, и я хватаюсь за живот, затем сажусь, скрестив ноги, отвернувшись от двери и глядя на багрово-красное небо над Гайд-парком.
— Красное небо ночью, радость пастуха, — напеваю я себе под нос, — красное небо утром, пастуху предупреждение.
— Бо, ты, бл*дь, возьмёшь себя в руки?
Я хохочу ещё громче.
Сзади раздается скрип. С порога на нас смотрит грозное лицо Майкла Монсеррата. Я поднимаю руки и хихикаю, затем снова поворачиваюсь к небу, задирая лицо, в то время как мои щёки и лоб покалывает, они горят и покрываются волдырями.
Чьи-то руки обхватывают меня сзади и тянут вверх. Я протестую, но они лишь усиливают хватку.
— Отпустите меня, — стону я. — Я наслаждаюсь восходом солнца.
Чьи-то руки подхватывают меня. Монсеррат прижимает меня к своей груди, как ребёнка.
— Ты должен меня отпустить, — говорю я ему как ни в чём не бывало. — Так тебе не придётся ждать доказательств, чтобы казнить меня. Я просто умру.
Выражение его лица становится каменно-суровым. Он перехватывает моё беспомощное тело поудобнее и заходит внутрь.
Глава 22. Правда
Следующие за этим сны темны, ужасны и пропитаны кровью. У меня бывают краткие моменты просветления, которые вскоре сменяются приступами головокружения и рвоты. Я осознаю, что надо мной склоняются люди и что-то бормочут. Я отгораживаюсь от них всех и сосредотачиваюсь на боли в животе и постоянно растущем желании крови. В какой-то момент кто-то меняет мои простыни, потому что они пропитались липким потом, и я позволяю перенести себя на кресло, как куклу. Когда я снова засыпаю, мне снятся тревожные кошмары об одноглазой кукольной голове с Уилтшор-авеню. Она говорит со мной голосом маленькой девочки, но её слова так ужасны, что я кричу от тревоги.
У меня галлюцинации. Тело О'Ши, истекающее кровью в маленькой грязной комнате. Я, опустившаяся на четвереньки, как зверь, и жадно пьющая его кровь. Затем я в офисе «Крайних Мер», и вампир, убивший Тэма — это не расплывчатая фигура темноволосого мужчины. Это я вонзаю зубы в его шею и разрываю мягкую, вкусную плоть.
Картинки сменяют друг друга, как будто меня заставляют смотреть бесконечный гротескный фильм. Кто-то пытается напоить меня водой, а я набрасываюсь на него, отталкивая, пока не остаюсь одна в темноте. Со мной разговаривает Арзо, затем Майкл Монсеррат. Иногда со мной Питер, иногда Бет и Никки.
— Бо, — голос проникает сквозь мой толстый, пульсирующий череп.
— Бо, прости. Это заняло больше времени, чем я думала.
К моим губам подносят ещё один стакан. Я стону и качаю головой. Я уже знаю, что это не кровь, и именно крови я желаю больше всего на свете. Я отталкиваю его.
— Бо. Охранника не будет всего несколько мгновений. Тебе нужно выпить это сейчас.
Я не могу разобрать слов. Стакан наклоняется, и мои губы становятся влажными. Я пробую жидкость на вкус и начинаю задыхаться. Это яд. Паника скручивает меня, как извивающаяся змея. Они пичкают меня заклинанием О'Ши, и я ничего не могу с этим поделать.
— Чёрт возьми, Бо! Прекрати это и выпей, чёрт возьми!
Руки запрокидывают мою голову. Я плотно закрываю рот, чтобы не глотнуть ещё больше отвратительной на вкус жидкости, но острые пальцы зажимают мне нос, и я не могу дышать. Я пытаюсь, сколько могу, но в конце концов у меня не остаётся выбора, кроме как открыть рот и глотнуть кислорода. Как только я это делаю, жидкость вливается внутрь, а я давлюсь и отплёвываюсь.
— Теперь всё будет хорошо, — произносит голос, и гостеприимная темнота возвращается снова.
***
Когда я просыпаюсь, на мгновение мне кажется, что я ослепла. Мне требуется несколько секунд, чтобы осознать, что мои глаза слиплись от такого количества слизи, что я не могу их открыть. Я шарю одной рукой в поисках кувшина, который всегда стоит справа от меня, и зачерпываю немного воды в ладонь, затем втираю её в глаза, чтобы разлепить ресницы и наконец-то снова видеть.