-- Хорошо, что купец не боится плыть под парусами, -- думал Филле Бом, и его узкие глаза сверкали при мысли об ожидавших его удовольствиях, когда он будет ходить в городе с пятиткой в кармане на поисках лошадей, и сколько у него будет слушателей, когда он станет там рассказывать о своем падении с крыши.
Вот Филле Бом услышал, что позади него кто-то идет на пристань, и обернулся, чтобы узнать -- кто. Это не мог быть купец, потому что тот имел шутливую привычку издали кричать разный вздор, когда приближался, а кроме того, тот имел такую грузную походку и так налегал на каблуки, что под ним мостки бы стонали. Он сам говорил, что делал это, чтобы все знали, когда он идет.
Фигура, которую Бом заметил теперь, пробиралась по мосткам так осторожно, точно шла среди яиц. Она приближалась медленно и робко, как бы опасаясь, что мостки ее не выдержат. И если бы Бома спросили, что за человек подходил, он не спешил бы ответить. Филле Бом тянул бы с ответом, моргал и молча продолжал бы рассматривать подходившего, а сам бы весь содрогался от разбиравшего его смеха. Он и теперь содрогался от веселости и любовался одноцветно-серым цветом подходившего. Шапка и стоптанные сапоги, борода лопатой, шедшая от одного уха к другому, волоса, лицо, брови, самые глаза производили впечатление чего-то полинялого, бесцветно-серого, в чем все другие цвета тонули без остатка. В наружности этого человека не было ничего вызывающего. Наоборот, он имел покорный вид, как человек, попавший в совершенно чужую среду, в которой ровно ничего не понимает. Увидев Бома, он вежливо и с заискивающим видом приподнял шапку. Казалось, что он признает себя принадлежащим к какой-то презираемой расе, так он был несмел, а Бом тотчас же принял вид, точно вполне сознавал это.
-- Здорово, -- сказал обитатель шхер и покровительственно кивнул подошедшему. -- Ты из дому?
Проницательным взглядом Филле Бом определил человека, причислив его к представителям глубоко презираемого моряками ремесла, заключающегося в хождении за плугом и копании земли, и мысленно назвал его неопределенно "мужиком". По известным признакам он угадал вдобавок, что имел перед собою не только мужика, но еще мужика из провинции Хизинген, а это было еще хуже.
Филле Бом по опыту знал, что если бы он, один из властителей моря, в морских туфлях без каблуков или в высоких рыбачьих сапогах, в шерстяной фуфайке и в зюйдвестке, сдвинутой на затылок, появился где-нибудь в глубине Хизингена и очутился бы среди мужиков, то ему пришлось бы иметь жалкий вид и очень возможно, что ему дали бы почувствовать, что он еще жив. Кое-что в этом роде уже случилось с ним однажды, и теперь ему захотелось поквитаться. В нем вспыхнула расовая ненависть, а к тому же ему нечего было делать до прихода купца.
Так как спрошенный не отвечал, Филле Бом повторил свой вопрос и почувствовал радость, заметив, что малорослый человек рассердился. Мужик понял, что над ним насмехаются, чего Филле Бом впрочем и не думал скрывать.
Но чувствуя себя чуждым среди всех этих морских снастей, лодок, рыбы и всего, что он видел, бродя по селению и на пристани, мужик не решился сказать что-нибудь решительное и только протянул неопределенное "да". Но это раздражало его еще больше.
-- Так я и догадывался, -- возразил Бом, чувствовавший свое превосходство и бывший не прочь злоупотребить этим. Он смерил маленького серого человека глазами и сказал: -- Что ты здесь делаешь?
У маленького человека появилось испуганное выражение, точно он боялся, что его заподозрили в непозволительных поступках, и он ответил уклончиво, подавляя кипевшую в душе злость.
-- Я хотел продать картошку.
-- Ах, черт, -- проговорил Филле Бом. -- Разве у тебя больше картошки, чем ты поедаешь? Почему ты не предлагаешь понюшки табаку?
Мужик совсем смутился и, вытащив из кармана маленькую медную табакерку, раскрыл и протянул своему новому знакомому. Филле Бом заглянул в табакерку и, привычным движением счистив ее кругом, заложил за щеку большую табачную колобушку, которую мужик проводил растерянным взглядом от табакерки до поглотившего ее рта.
-- Да. -- заметил Бом и прищелкнул пальцами. -- Таковы колобушки Филле Бома. Теперь ты, по крайней мере, знаешь меня и не бывал здесь.
Мужик до сих пор произнес едва несколько слов. Но все время злость в нем кипела, и теперь она перебежала через край.
-- Я не собирался заводить здесь новые знакомства, -- заметил он и, видимо, был доволен своим ответом.
Филле Бом присвистнул.
-- Нет, ты собирался продать картошку, -- сказал он.
Мужик на минуту успокоился. Мысль о заработке всплыла в его мозгу, и он спросил осторожно и пытливо: