Все покачали головой.
– Радиация там страшная, – начала рассказ баба Ира. – У нашего сына от этой радиации сильно зрение ухудшилось. Врачи рекомендовали уехать. Мы стали искать куда. Там жилье есть – работы нет. Там работа есть – жилья нет. Встречаем объявление, что организуется набор рабочих в Нефтеюганск. Вот мы туда и махнули. Это было в 1959 году. Рядом с самим Муравленко жили. Столовая была одна на всех, и располагалась она в администрации предприятия. За одним столом с Муравленко не сидели, но в одной столовой ели. Работала я всего неделю. Детей не смогла пристроить. Вот и пришлось уволиться. Начинали в тяжелых условиях, но стоило. Сейчас заезжаю в Челябинск, и мало кто в живых остался из сослуживцев. Ядерные испытания никого не пожалели. Хоть сотрудники, выходя на полигон, пили по полстакана спирта с маслом вприкуску и одевались в защитные костюмы и противогазы – все на кладбище: и рабочие, и научники. Рядом с опытной станцией было озеро, где от радиации расплодились огромные окуни и караси. Их тогда охраняли, чтоб никто не ловил. Сейчас же народ от голода рад и такой рыбе. А деревни, что расположены окрест? Ведь в зоне было запрещено и сено косить, и ягоду с грибами собирать. А там, как назло, все цветет, аж завидно. Вот и косят, и собирают, и ловят, и мрут.
– Сейчас везде кошмар, что творится, – продолжила разговор Алла. – Пришлось на сутки в гостинице остановиться. Еле-еле поселилась. Так вечерами страшно было в коридоре показаться. Сутенеры, как собаки, бегали – мужиков ловили. Того гляди, и саму за проститутку примут. А девчонки совсем совесть потеряли. Я в буфет шла, так прямо при мне одна спросила мужика: «Ты меня хочешь?..».
– А я тоже в гостинице поселилась – на курсы повышения квалификации ездила, – заговорила Галя. – Номер достался с бабкой. Она как просыпалась, так непременно магнитофон на полную катушку включала, потому что полуглухая. Курила прямо в комнате. На ночь же так плотно окно закрывала, что дышать нечем. Пять человек выжила. Дежурная по этажу уж не знала, кого к ней подселять. Я тоже ушла.
– Есть противные люди, есть, – подтвердила баба Ира. – И вот что интересно. Мы обследовали всех животных, живших в районе полигона. Так оказалось, что радиацию лучше всех переносят свиньи.
– Ну насчет свиней – это точно. Я пока на вокзале поезд ожидала, так извелась, – заохала Галя. – Между рядов сидений в комнате отдыха бомжиха ходила. Она не мылась, пожалуй, всю свою жизнь. Разило от нее, а она ходила и просила место уступить. Да кто уступит? Но порой находила свободное местечко, садилась, народ вокруг нее вскакивал и разбегался. Она посидит, посидит и дальше идет. И главное, что стремилась туда, где побольше людей…
– В Москве была в этом году, на Красной площади, – зацепилась за тему Алла. – Народу полно, а присесть там негде. Разве что в одном или двух кафе. Присела. Обзор хороший – прямо со стула можно Кремль разглядывать. Дорого все. Но один раз можно. Рядом, судя по говору, весело проводила время шумная компания немецких туристов. Так и хотелось их спросить: «Стоило ли воевать, чтобы на Красной площади ходить, смеяться и «баварское» пить?»
– Удивительного много. Есть на автомобильной трассе между Тюменью и Омском село Говнец. – ожил Володя. – Представляете, как его жителей зовут! Но дело не в этом. Еще недавно оно звалось Говново, а теперь вот переименовано. Чем Говнец лучше Говново? Непонятно. Может, село так называлось до революции. Последние годы ж многие города переименовывали…
Ночью Володю мучил сушняк. Он потихоньку вставал, чтобы не разбудить спящих женщин. Пристально смотрел на них – проверял, не проснулись ли? Брал со стола их пластиковые бутылки с водой. Очень осторожно откручивал пробку, чтобы, не дай бог, газ с шумом не вырвался, и прямо из горла пил, пил, пил....
***
Пора кушать
«Человек, как птица, любит напеть…»
Поздним утром, как запоздалый петух, пропела баба Ира:
– Есть хочу. Кушать.
Она встала и пошла за кипятком. Володя откупорил вторую бутылку пива. По вагону побежали продавцы, аппетитно запахло сушеными супами…
Баба Ира, заваривая чай:
– Жили в Нефтеюганске, так вода была грязная, желтая с накипью. Осадка в чайнике на два пальца скапливалось. Уж что это за осадок был, не знаю. Может, нефть с болотиной перемешались. Мыться в такой воде страшно. Когда переехали в Краснодарский край, так накупаться не могли.
– А сейчас вода какая? – спросила Алла.
– Сын в отпуск приезжает с детьми, так сразу под душ лезет и не накупается, и не намоется. Видать, вода такая же и осталась.