Песня и кружка
Знавал я одного такого. Хорхардин. Задиристая такая фамилия. Пока выговоришь, можно язык о небо отбить да поцарапать. Звали его Егор, но чаще, по-свойски, Петушок. Если соберется хорошая компания, то он, как наклюкается, так затянет, что сердце плачет. Любо-дорого слушать. «Ой, мороз, моро-о-оз. Да не моро-о-озь ме-е-ня…» И летела песня до соседних изб, обретая крылья.
Росту он был маленького, вида неказистого, но как выпьет – боец, задира сверх всякой меры. Если где драка, так кидался в самую середину. Коль силы не хватало, то снимал тяжелую пивную кружку, которую вечно с собой на ремне носил, и давай ею крутить. Народ, конечно, врассыпную. А для Петушка – веселье, как для кого-то сходить в театр или на день рождения…
Любил Петушок и фокусничать. Бывало, подзовет кого, встанет посреди избы неподвижно и громко газы пустит, но не из хамства, а для развлечения. Сзади ему горящую спичку подносили, и огоньки синие живо плясали на штанах. Смех да и только. Телевизора-то тогда не было…
А еще была у Петушка шутливая озорная привычка тыкать соседа под бока или подталкивать под руку, когда все сидят за столом, выпивают, закусывают. Эту привычку знали все родственники и старались сесть подальше, а новенькие попадались. Вначале все казалось шуткой. Раз ткнет под бок, когда сосед рюмочку ко рту подносит, второй раз – когда за салатом потянется. Оглядывается сосед – а там Петушок с улыбкой до ушей. Мол, чувствуешь, как я пошутил. Но все это было только прелюдией. Петушок ждал, когда у его жертвы нервы не выдержат, чтобы зуботычину дать…
Таков был ритуал деревенского праздника…
Бес вселялся в него, как выпьет. И тогда для него не было авторитетов. Руку поднимал даже на свою жену, против которой был, что клоп против человека.
***
Жену уважать надо
Жена была крупной бабой с огромными грудями. И вот как-то Петушок в очередной раз разбуянился и хотел наброситься на нее. Но у жены, видать, терпелка лопнула. Грозно глянула она так, что он остановился, не дойдя пары шагов, и сказала: «Если ты еще раз на меня руку поднимешь, то уложу твою голову промеж грудей и раздавлю, как яичную скорлупу». Сказанное она подкрепила показательным примером: возложила свои мощные руки по обе стороны бюста и мягко надавила, заставив спереди треснуть платье. Петушок легонько икнул. И с тех пор с женой был предельно вежлив. И даже более того, иной раз выходил из дома с фингалом под глазом. Но никогда и никому не говорил, где его заработал.
Бывали, правда, случаи, когда Петушок нет-нет да оступался. И тогда он получал сполна. Как-то во время драки возле деревенского клуба он не сумел как следует поддать приезжим. И даже более того, его гнали по деревенским улицам, как курицу перед закланием. А он бежал, кудахча проклятия своим преследователям. Вот в таком приподнятом настроении он и воротился домой.
За оградой, на кольях которой сушились разнокалиберные банки для грядущей засолки, ходила его жена. Петушок, еще не отошедший от драки, бросился к ней с кулаками… Но жена, недолго думая, взяла увесистую трехлитровую банку и, перегнувшись через ограду, огрела ею Петушка прямо по непокорной башке. Банка разлетелась на мелкие осколки. Закапала кровь, что было не в новинку. Петушок отхлынул, схватился за голову и побежал к соседям, где долго жаловался на судьбу…
***
От греха подальше
Случилось однажды так, что его племянница с мужем, только-только узаконившие свои отношения, приехали в ту деревню.
Муж племянницы, кадровый офицер, которого Петушок снисходительно окрестил сродственником, сразу ему не понравился. Глядел он как-то не так, выфрантился, да и вообще какой-то несвойский. Вот Петушок стал пробовать на нем кой-какие из своих домашних заготовок, которые обычно вынуждали гостей нервничать, а там и до кружки недалеко. Но сродственник, обученный в офицерском училище, заломил Петушку «крылья» за спину, да так, что тот чуть ли не закукарекал. Набежали близкие, соседи. Петушка связали и заперли в сарае, от греха подальше.
Гулянка закончилась. Племянница с мужем сели на автобус и поехали домой, в районный центр, забыв об инциденте. Петушка же развязали, думая, что тот уж поостыл. Но не тут-то было… Молодые только подошли к своему подъезду, как к ним наперерез кинулся тот самый Петушок. Он и не думал сдаваться, и только путы упали с его ног, устремился к выезду из деревни. Там – на попутку и по кратчайшему пути. Мордобой был не ахти какой… опять тренированный сродственник победил.