Я не мог винить его за этот вопрос. Его не было с нами, когда мы потеряли Баффи, а затем Джорджию. Я сделал глубокий вдох и задержал дыхание до тех пор, пока не уверился, что сумею ответить спокойно. Я произнес:
— Если мы будем сидеть и ждать, мы вообще не сдвинемся с места. Нам здесь будет уютно и удобно. Мы зависнем у Мегги в гостях до самой смерти. И впопыхах срываться не надо. Следует найти золотую середину — иначе нам всем крышка. Насчет того, куда мы направим свои стопы… — Я хищно улыбнулся Келли. — Вот это мне подскажет док.
— Я? — удивленно воскликнула она.
— Именно. Мы воспользуемся терминалом в гостиной, и вы мне объясните то, чего я никак не могу уразуметь в замечательных записях, которые вы привезли. — Взяв со стола тарелку с омлетом, я добавил: — Задания все получили. Два часа. Будьте готовы.
Келли пошла за мной в гостиную. Мы уселись за письменным столом.
— Выше нос, — усмехнулся я. — Дела обстоят не так плохо, как вы думаете. Выражение «из огня да в полымя» неуместно. Гораздо лучше — «из огня в промышленный тостер».
— Я не понимаю. — Келли покачала головой с отчаянным видом. — У нас есть шанс спрятаться, «залечь на дно». Почему вы отказались?
— И куда нам бежать? В Канаду? Там мы не найдем ответ. Системе безопасности Мегги я доверяю. Нас не поджарят заживо, а тем, кто подстроил зомби-кошмар в Окленде, также не удастся провернуть свою подковерную возню. Договорились? — Я постучал пальцем по виску и посерьезнел. — Голова у меня еще на месте.
— Я не хотела…
— И не начинайте. А у меня настроение будет лучше.
Я развернулся к клавиатуре. Терминал моментально включился — сработали сенсорные датчики. Я ввел личный пароль для открытия домашней сети.
— Поняла, — мрачно кивнула Келли.
Видимо, мои слова ей не слишком понравились, но в данный момент ее реакция меня не волновала.
— Отлично.
Все компьютерное оборудование в доме Мегги было новеньким и безупречным. Просто загляденье. Наверное, любому следует иметь такую аппаратуру, будь у него богатые родители и технический консультант уровня нашей Баффи…
— Когда все легли спать, я просидел пару часов над вашими файлами. Не понял и половины, но кое-что мне сумела растолковать Джорджия.
Келли замерла и молча посмотрела на меня. Полагаю, она сражалась с собой. Ей стоило немалого труда не сказать мне о том, что сестра ничего не могла мне объяснить, поскольку год назад умерла. Такие взгляды я не раз ловил на себе после похорон Джорджии. Только бы Келли сдержалась. Тогда и я смог бы не взбелениться и не наговорить ей гадостей.
— Вот как, — наконец изрекла она нейтральным тоном.
Как хочешь, так и думай. Но меня устроил ее ответ.
— Точно, — подтвердил я. — Меня интересует перечень лабораторий. Какие из них нам безопасно посетить? Куда можно направиться, чтобы остаться в живых?
В файлах Келли содержались лишь цифры, остальная картина от нас была пока скрыта. Для того чтобы все понять, следовало поговорить со знающими людьми, которые могли подтвердить или опровергнуть эти данные. Но если ЦКЗ отстранили от исследований в области локализованных вирусных поражений, то, вероятно, в других местах могли найтись недостающие кусочки головоломки.
— Перечень «A» включает лаборатории, с которыми мы сотрудничали регулярно. Но мы встречались только с их главами — либо до, либо после того, как эти ученые перешли на работу в частный сектор, — объяснила Келли. Она немного расслабилась, когда речь зашла о достоверных фактах, а не о безумных репортерах. — Посмотрите на список «B». Мои коллеги работали с кем-либо из персонала лабораторий, но не с начальниками. В списке «C» перечислены лаборатории, о которых у нас имелась только косвенная информация. Репутация, сертификаты, подтверждение проверки источников информации…
— А как насчет списка «D»? — спросил я, касаясь пальцами клавиш и набирая фразы, приличествующие ситуации.
Сегодня был первый день после трагедии с Дейвом. По идее, от нас ожидались публикации — этому ничто не должно было помешать, даже наша собственная гибель. Блог Джорджии после ее смерти поменял название, но резерв файлов у нее имелся такой, будто она пропустила меньше недели. Конечно, об обширных постах не могло быть и речи.
— А, — произнесла Келли настолько недовольно, что я даже скосил на нее глаза.
Она строптиво поджала губы.
— Это лаборатории, сотрудники которых в своих исследованиях нарушают этические нормы.
— Что же там творится? Вивисекция? — осведомился я. — Опыты на людях?
Я впервые за день нажал на надпись «отправить» и переключился со своей личной ленты на административную. Затем я принялся набирать новый текст.
— Полное клонирование?
— Когда подобным занимаются в ЦКЗ, — резко заявила Келли, — все происходит иначе. Мы имеем разрешение.
— И что? — Я пожал плечами, продолжая печатать. — Несправедливо. Сколько лабораторий из списка «D» перекочевало бы в список «A», не будь вы так надменны?
Келли вздохнула.
— Максимум — две.
— Понятно. Хотя бы одна из них находится близко отсюда?
Последовала пауза, наполненная страхом. Келли догадалась, о чем я спрашиваю.
— Шон, вы не понимаете! Этих людей занесли в черный список, они изгнаны из уважаемых научных кругов, и не зря! Далеко не все настолько хороши, как вы считаете! Они — не тайные герои подпольного сопротивления, созданного ради борьбы с гадким ЦКЗ. Наоборот — биотеррористы и безумцы. Они опасны. Если мы к ним отправимся, нам сильно не поздоровится. Нас могут убить.
— А если мы останемся здесь — будет то же самое. Не вижу разницы в результатах. — Я взял банку колы, которую поглощал ради Джорджии, и сделал глоток. — Ваши возражения приняты к сведению. Можно ли доверять хоть кому-то из них? Подумайте. Или мне просто выбрать любого наудачу и уповать на то, что этот человек по шкале «чокнутый доктор» не будет напоминать Франкенштейна?
Келли сглотнула подступивший к горлу ком. Наконец он выговорила:
— Доктор Эбби. Я читала пару ее работ по локализованным поражениям до того, как она покинула официальную науку. Считаю, она сумеет нам помочь.
— Отлично. Где она живет?
Келли вздохнула.
— Портленд, штат Орегон.
— Пять, а то и шесть часов, если ехать по прямой, — произнес я, отхлебнув газировки. — Непросто, но реально. А за какие ужасные преступления эти ученые угодили в черный список?
— За эксперименты, противоречащие нормам этики и морали, связанные с манипуляцией вирусной структуры Келлис-Эмберли. Слава богу, опытов на людях они не проводили, иначе и сама доктор Эбби, и ее сотрудники уже отбывали бы пожизненное заключение в федеральной тюрьме.
— Удивляюсь, что они там еще не сидят. Много ли у нашей умной леди накопилось материалов для шантажа?
— Достаточно. — Келли покачала головой. — Я не слишком осведомлена… Это случилось, когда я только пришла в ЦКЗ… Доктор Эбби работала на министерство здравоохранения Канады. Существовала объединенная команда ученых — их и наша. Произошли неприятности, и она уволилась. С тех пор она ведет себя крайне осторожно и почти никого не подпускает к себе и к своим исследованиям.
— Вы поаккуратнее, док, — заявил я. — Вы говорили о ней почти с восхищением.
— Мне нравятся люди, которые серьезно относятся к работе. — Келли пожала плечами. — Доктор Эбби посвятила свою жизнь тому, чтобы раскрыть тайну вируса Келлис-Эмберли.
— Кто-то должен был это сделать. — Я повернулся к клавиатуре. — Вам бы лучше сходить к Мегги и попросить ее подобрать для вас одежду. Нам предстоит долгий путь.
Мы выбрались из Окленда живыми. До сих пор не пойму, как нам удалось совершить такое. Наверное, все дело в нашей команде — она состоит из самых лучших людей на свете. Они настолько хороши, что я их не заслуживаю. Из самых жутких передряг я выхожу целым и невредимым. Похоже, Вселенная дурачится со мной.
Во время эвакуации я сделал то, чего не должен был делать. Я вернулся за «черным ящиком» Джорджии. И я готов повторить это вновь. Ведь в мире от нее и так осталось слишком мало, а мне не хватает вещей, за которые я бы мог держаться.