Млес, как и большинство других вольнонаемников из гильдий, призирал и ненавидел весь этот сброд. Мало того, что они были конкурентами на этом рынке услуг, где за каждое хорошо оплачиваемое поручение были готовы бороться лучшие из волонтеров различных гильдий. Эти шайки одним только своим присутствием отпугивали одиночных агентов заказчиков из других городов империи, бросая тень на весь Сингин и на всех вольнонаемников. Млес слышал, что иногда в Сингине вспыхивали нешуточные побоища между представителями гильдий и этими авантюристами, и часто доходило до жертв. Пару раз он становился свидетелем подобных свалок, однако он и его знакомые предпочитали не лезть на рожон лишний раз. Еще он знал, что до Четвертой войны с иругами этих шаек практически не было.
Млес въехал в город, с легкой улыбкой оглядывая узкие улочки, тянущиеся длинными нескончаемыми вереницами между близко стоящими друг к другу трех-пятиэтажными домами. Сингин был одним из немногих городов империи, которые почти не изменились после открытия и использования магии корр, и здесь жизнь была такой же, как и несколько сотен лет назад. Млес следовал по улочкам, минуя различные увеселительные заведения, коими славился этот городок: неплохие бары и довольно сносные бордели, мимо множества маленьких гостиниц и магазинчиков, рассчитанных именно на таких заезжих, как Млес, иногда выбираясь на небольшие площади и скверы, пока что довольно грязные и донельзя унылые, особенно этой холодной весной. Млес видел, что не смотря на прошедшие годы проведенные в периодических наплывах всяческих ушлых головорезов, многие из местных жителей еще помнят о настоящих наемниках. Знающие люди, видящие его черные одежды и бежевый плащ, его значок и берет Красного Тысячесвета приветливо кивали ему, продавцы магазинов немедленно предлагали заглянуть к ним и прикупить запасов в дорогу, все — от стрел к луку до провианта, и полуголые барышни, выглядывающие из окон публичных домов, томно улыбались ему, игриво зазывая посетить и их заведения. Млес молча улыбался им всем, двигаясь дальше. Сейчас он был почти что горд своей одеждой и символикой, обозначавших его принадлежность к старой гильдии волонтеров, для которых Сингин был вторым домом.
Вольнонаемники не были обязаны носить форму, которую в свое время ввели в пользование основатели гильдий, и комплект которой выдавался каждому неофиту и члену гильдии через каждые пять лет. Каждый одевался так, как ему было удобно и как он считал нужным. Только нагрудный знак считался обязательным для того, чтобы незнакомые друг с другом вольнонаемники при встрече могли опознать принадлежность к той или иной организации. Млес чувствовал себя вполне комфортно и в этой форме, и он замечал, что наплыв авантюристов лишь способствует тому, чтобы другие представители гильдий чаще появлялись в «командировках» именно в своих одеждах, подчеркивая свою принадлежность к зарегистрированным организациям.
Однако и сейчас в городе было много наемников, которые были одеты кто во что горазд. Млес видел группу сильно подвыпивших волонтеров из гильдии Безумных Рамитов, вываливающихся из бара с жизнерадостными криками и пением, узнав их лишь по нагрудным оранжево-черным бляхам. Проезжая мимо одной из площадей Млес увидел еще двоих коллег из Черных Эрфов, сидящих на скамье и смолящих в серое небо тонкие самокрутки. Эти двое были одеты в неброские одежды, но вооружены новенькими магистрелами, и Млес лишь позавидовал им.
«У людей есть деньги, чтобы приобрести такие вещи. Стоят они недешево, и свободно распространяемые к ним боеприпасы тоже пока редкость. Однако люди с таким оружием будут первыми кандидатами на заключение контракта, если им подвернется опасное и хорошо оплачиваемое задание».
Млес двигался все дальше и дальше, уже приближаясь к центральным районам Сингина. Он помнил дорогу не смотря на то, что был здесь в последний раз довольно таки давно. Местные представители Красного Тысячесвета числом не более двухсот членов постоянно жила здесь обособленными группами в разных районах Сингина. Наемники часто сменяли друг друга: кто-то уходил на выполнение задания или возвращался к себе домой, кто-то прибывал сюда, чтобы отдохнуть и поискать работу. Но в городе всегда был кто-то из «своих», хотя лично Млес предпочитал общаться только с теми, кого он знал лично. Сейчас он двигался к старому отелю, который уже давно облюбовали люди, которых Млес знал более-менее хорошо.
Он выехал на знакомую улицу, ведущую к постоялому двору и его сердце забилось сильнее. Он испытывал те же чувства, как если бы возвращался домой после своего долгого отсутствия. Волнуясь, Млес выехал на небольшую площадь, к которой примыкали еще три узкие улочки. Прямо перед ним возвышался старый пятиэтажный дом с массивными скатами крыш и обилием окон, над входом в который висела древняя потускневшая от дождей и солнца вывеска. Перед постоялым двором, сидя на узких, стоящих друг напротив друга лавках, расположились двое человек, которых Млес узнал бы без всяких беретов и значков.
Один из них был грузным и невысоким мужчиной, наголо обритым, с аккуратной бородой и усами пшеничного цвета. Перед ним сидела мелкорослая женщина с очень коротко остриженными жесткими рыжими волосами и загорелой, почти темно-коричневой кожей. Эти двое были одеты в самые обычные одежды из грубой материи, как если бы они собрались в поход, и только их бежевые накидки-плащи и нагрудные значки выдавали в них принадлежность к Красному Тысячесвету. Мужчина и женщина склонились над доской для игры в тей-дзин, пристроенной на невысоком плоском камне. Судя по расположению фигур, белые уже были готовы сломить оборону красных.
Млес долго смотрел на мужчину, которого он видел относительно недавно. Рихгем знал, где живет Млес, и около месяца назад он заглянул в гости, заехав в Рихарн по делам. Рихгем видел в стельку пьяного Млеса, и у него он узнал, что стряслось этой зимой. Сам Млес из-за своего состояния плохо помнил все детали той встречи, что спрашивал Рихгем и что Млес ему отвечал, и это несколько тревожило его.
«Сказал ли он о случившемся остальным?»
Улыбающийся Млес остановил Туса неподалеку. Эти двое не замечали его появления, увлеченные игрой, и вольнонаемник, спрыгнув на землю, направился к ним, тихим свистом поманив за собой флана.
Мужчина первым отреагировал на его приближение. Моргнув, он быстро поднял голову и посмотрел на Млеса.
— Привет, Рихгем, — сказал Млес, и перевел взгляд на уже смотрящую и хмурящуюся на него женщину. — И тебе привет, Энга. Ну как, Затворник смотрит за вами?..
— Какие люди! — заревел Рихгем. — Млес, сучий рамит!
Он поднялся на ноги с присущей всем крупным людям гротескной скоростью и ловкостью, и уже спустя мгновение его тяжелая ладонь с такой силой опустилась на плечо Млесу, что вольнонаемнику пришлось переступить с ноги на ногу чтобы сохранить равновесие.
— Привет, — Энга так же поднялась со своего места, приближаясь к Млесу. — Как дела? Кревим, да тебя не узнать просто!..
Улыбающийся Млес отвел взгляд от молодой темнокожей вабианки, поняв, что она увидела в его глазах все то, что он пережил за последние месяцы.
— Все нормально, — сказал он, продолжая вымученно улыбаться, стараясь не смотреть на своих друзей и глядя на отель.
«Рассказал ли Рихгем остальным о Кимм и ее смерти?»
— Решил, что пора завязывать с зимовкой. Кажется, пока добирался сюда, я немного приболел.