До того, как послышался скрежет открываемой дверцы сейфа, прошло ровно двадцать две минуты.
– Мы уложились, – тут же было брошено в эфир.
Говоривший не кривил душой. Они не только уложились, но и сэкономили три минуты.
Человек отошел на шаг от сейфа, словно желая со стороны полюбоваться на плоды своей работы. Один остался у входа в комнату, второй подошел к сейфу и, оглянувшись, деловито бросил:
– Держи сумку.
Говоривший сунул руки внутрь стального чрева – с тем чтобы начать выгребать содержимое. Тот, кто открывал сейф, услужливо придвинул сумку поближе к товарищу.
Через десять минут двое потащили полную, едва застегнувшуюся замком-«молнией» сумку к выходу. Стоявший у двери первым двинулся из комнаты, оглядываясь и водя стволом автомата по сторонам, готовый в любую секунду отразить нападение. Но никаких незапланированных остановок не произошло. Троица благополучно выбралась наружу и устремилась в ночь.
В тридцати метрах от здания их поджидал «БМВ». Едва они подошли к автомобилю, как справа со стороны дороги раздалось урчание моторов приближающихся к ним машин.
– Называется, не ждали, – оглянулся один.
Другой просто ругнулся.
Третий быстро скомандовал:
– Сумку в машину.
Поклажа была брошена на заднее сиденье «БМВ». Тот, кто отдавал приказ, сунул голову в салон и сказал сидевшему за рулем человеку, с которым до этого переговаривался по радио:
– Уезжай. Мы прикроем.
Шум двигателей машин нарастал.
«БМВ» с незажженными фарами плавно тронулся с места и растворился в ночи.
Оставшиеся на месте трое людей переглянулись между собой. И хотя вокруг царила темень, через приборы ночного видения они могли отлично разглядеть решительные лица друг друга. И они могли отчетливо разглядеть врагов.
К ночи ветер перестал, и установилась какая-то тревожная тишина; не было слышно даже шелеста листвы. Природа словно притаилась в ожидании чего-то таинственного. Парило. На небе, затянутом облаками, не было ни луны, ни звездочки. И время как бы застыло перед грозой.
Желтый луч фонаря прорезал темноту, а твердые шаги нарушили установившуюся мертвую тишину. Круглое пятно света уткнулось в разрушенную почти до основания стену здания. Здесь некогда функционировал торфобрикетный завод. Он располагался в нескольких десятках километров от города на довольно обширном пустыре. Ныне предприятие представляло собой сплошь груды бетонных руин, словно после бомбежки.
Он осторожно перебрался через наклоненную пыльную плиту и двинулся дальше, светя себе под ноги.
Ничего не изменилось здесь с тех пор, как он попал за колючую проволоку. Как свалка существовала восемь лет назад, так она и по сей день была. Лишь куски бетона почернели, да слой песка увеличился на обломках некогда работавшего в три смены завода.
Он зацепился за прутья арматуры и зло выругался сквозь зубы. Хрустнула под ногой полусгнившая доска. «Нужно ступать здесь поосторожней, – пронеслось у него в голове. – Так можно и провалиться». Он хорошо знал, что внизу были штольни, на дне которых осталось много всяких железяк, и на железяки эти не хотелось напороться.
Но в одну из штолен ему как раз и необходимо было спуститься. Теперь он искал старые ориентиры, по которым можно было определить цель.
Луч фонаря уткнулся в валун. Как тот попал на территорию бывшего завода, было непонятно.
От валуна он стал считать шаги. На четвертом остановился и посветил вперед. Так и есть! Впереди, примерно в метре перед ним, развернулась пустота.
Штольня. Глубиной около трех метров. По боковой стене тянулась металлическая лестница. Он довольно улыбнулся. Ничего не изменилось. Лишь изменился он. Он был уже не тот, что восемь лет назад. Теперь он умирал. Но прежде чем умереть, ему необходимо было сделать очень многое.
Он спустился на дно штольни. Повернул направо и вновь стал считать шаги. Из земли торчали металлические прутья, и он неторопливо их обходил, не сбиваясь со счета. На «десяти» он остановился.
Пятно света переместилось на правую стену и опустилось к полу. У самого дна штольни часть стены была заложена кирпичами. Он положил фонарь на землю так, чтобы луч падал на кирпичную кладку, сбросил с плеча спортивную сумку, достал из нее ломик.
Отсчитав известное ему количество кирпичей, он вытянулся во весь рост и со всего маху ударил в отмеченное место ломиком. Раз. Второй. От третьего удара кирпич ввалился внутрь, оставив на своем месте черную правильной формы дыру.
Он продолжил работать ломиком. Лишь после того, как со своего места были выбиты еще два кирпича, он остановился. Присев на корточки, сунул руку в образовавшееся отверстие и стал шарить в тайнике. Через несколько секунд достал полиэтиленовый сверток. Развернул его. Взвесил на ладони перетянутую резинкой пачку долларов. Он не стал пересчитывать деньги – хорошо знал, что купюр здесь ровно двести. Итого двадцать тысяч. Тайник был, что банк. В течение восьми лет.