Дом у семьи Ёсида оказался уютным. И, если можно так выразиться, живым. Видно было, что все вещи здесь на своём месте: ничего лишнего, и в то же время стены не давят бездушной пустотой. Коллаж из фотографий на двери шкафа, календарь с пометками на холодильнике, в окружении магнитиков со скидочными купонами под ними. Зарубки на потемневшей от времени опоре лестницы: чей-то рост отмечали. Даже заставленная сохнущей посудой (среди которой не было ни одной одинаковой тарелки) сушилка и вешалка с полотенцами и ещё одним фартуком создавали домашнюю атмосферу, создававшуюся не один десяток лет. Выбивался из общего уюта разве что меч в ножнах, висящий над телевизором, и приз на полке рядом с ним. Слишком новенький кубок, вряд ли принадлежит деду. Может остался на память от уехавшей дочери? Тоже вряд ли, женский спорт здесь кюдо — стрельба из лука. Или бои на нагинатах, мечах на длинном древке. У господина Ёсиды есть ещё брат? Или это память об отце? Любопытно.
Спустился Ранго, в одних семейниках и шлёпках. Покосился на стол, достал из холодильника банку Асахи. Подумал, взял ещё одну.
— Сыночка, ну куда ты с утра за пиво берёшься? — скорее для порядка проворчала тётя Маи. — Ещё и гостю предлагаешь.
— Так уже не утро, мам, — Ранго сел во главе стола и поставил холодную жестянку рядом со мной. — Два часа.
Эх, ничего себе я спать! Впрочем, денёк вчера выдался тот ещё. Сходил, называется, на экскурсию в город.
Мы дождались, пока тётя Маи выставит бесконечные плошки с соусами и вкусняшками на стол, усядется справа от Ранго. И хором пожелали друг другу приятного аппетита.
Я набросился на еду, как будто три дня не ел. Хотя, по-сути, так оно и было. С самого попадания сюда я нормально поел только один раз, когда меня брат Рю покормил. Надо бы ему хоть написать, кстати, что у меня всё хорошо.
А пока что я усиленно работал палочками и челюстями, запихивая в себя варёный рис, жареную камбалу, маринованные бобы и что-то неопределяемое, но обжигающее рот остро-сладкой смесью. Самое то для начала дня.
Ранго ел не торопясь, запивая еду пивом и долго пережёвывая каждый кусочек. При этом он не смотрел ни на кого вокруг, как будто был совсем один. Безымянный дед поел совсем мало, поругался по этому поводу с тётей Маи (“да не буду я потом выпрашивать, больно надо!”), и ушёл на диван смотреть начавшийся концерт японской попсы.
Я же съел всё моментально, и героически попытался отвертеться от добавки. Разумеется, тётя Маи в этом споре меня положила на лопатки первой же фразой: “Я старалась, неужели не вкусно?”
Так что я уткнулся во вторую порцию риса (поймав при этом насмешливый взгляд Ранго), и последовал его примеру — стал тщательно пережёвывать и запивать рисовым же лагером каждую порцию, поглядывая на сияющую от счастья тётю Маи.
Вот уж кому было легко угодить. Когда в меня упёрлась еда, я похвалил стряпню и поинтересовался, где уважаемая тётя так научилась готовить? А потом просто развесил уши и впитывал непрекращающийся поток воспоминаний о молодости госпожи Ёсиды, иногда подталкивая её в нужное русло наводящими вопросами.
Через полчаса нашей беседы на столе уже стояла бутылка саке из запасов (дед, едва только она появилась, бросил свой концерт и сел обратно за стол). Тётя Маи притащила со второго этажа альбомы с фотографиями, и уже приготовилась устроить мне экскурс в историю своей семьи. Но Ранго, с каждой минутой становившийся всё мрачнее, хлопнул по столу ладонью и прервал наше веселье.
— Нам пора.
Тётя Маи расстроенно вздохнула, но спорить с сыном не стала.
— Заходи к нам обязательно, Дзюнти, сынок! Я для тебя удон пожарю в следующий раз, по особому рецепту. Ранго, а ты зови своих друзей почаще, нечего стесняться стариков!
Я переоделся в свою юкату. И мы с господином якудзой, раскланявшись с тётей Маи и осоловевшим от саке дедом, вышли под ласковое апрельское солнце.
Как только мы зашли за угол, Ранго схватил меня за шиворот, и прижал к бетонному забору.
— Хватит так делать!
Делать что? Что ему не понравилось?
— Ты мне не друг. Не лезь в мою жизнь, в мою семью, понял?
Да блин, я просто поддержал разговор с твоей матерью. Чего взбесился?
Якудза отпустил меня и потопал вперёд по улице, игнорируя испуганные взгляды парочки прохожих.
— У тебя славная мама, уважаемый господин Ёсида. Она просто хочет видеть тебя почащ…
И снова он не дал мне договорить, схватив за горло.
— Я тебе говорил, не начинай! На меня твоя магия не работает!
Ладно, ладно. Молчу.
Точно, надо весточку отправить брату Ямаде.