“Ни на день тебя нельзя одного оставить!”
И злобный стикер впридачу.
“Значит так, маленький Хиро. Сейчас ты оплатишь счёт, который тебе принесут. Оплатишь полностью, без возражений и возмущений. И поедешь сразу домой. Понял?”
Ну вот, включил режим опекающей мамы.
Я допил пиво и попросил счёт у милой официантки.
И если бы не предупреждение Ямады, я бы точно закатил скандал. Потому что стоимость сраного апельсинового сока была неадекватной. Этот сок что, доставили спецрейсом напрямую из Рио? Да я в прошлой жизни на эти деньги месяц мог прожить спокойно!
Однако проблема была ещё и в том, что столько налички у меня с собой не было. О чём я с извиняющимся поклоном сообщил официантке, вызвав презрительное фырканье у моей хостесс. Маленькая Тиаки с таким же поклоном успокоила меня, сказав что сейчас приведёт сопровождающего, который отведёт меня к банкомату.
Сопровождающий, ожидаемо, оказался мутным типом в два раза меня больше по весу. Без лишних слов мы с ним скатались на первый этаж, где я снял с карты остатки денег. Тип ещё посопел над моим ухом, когда я расплачивался с Тиаки, а затем так же молча исчез из вида.
К моему удивлению, моя хостесс проводила меня до выхода, и даже вышла вместе со мной в коридор.
— Комнаты сдаются этажом ниже, — сказала она, убирая телефон в рукав. — но можем поехать и к тебе, если недалеко живёшь. Потом просто такси мне вызовешь обратно.
И вот тут я понял. И то, почему апельсиновый сок стоил как годовой бюджет африканской страны, и почему госпожа Дункан вела себя так. И почему заведение спрятано от посторонних глаз подальше.
Не понял я только, почему зазывала Умако не удосужилась мне сказать, какого рода девушку она мне приведёт. А может и удосужилась. Просто я не понял намёка.
— Госпожа Дункан, — я поклонился девушке с низкой социальной ответственностью, — боюсь, произошло недопонимание. Мне нужно было всего лишь зарядить телефон и выпить в компании. Никакого продолжения не требуется.
— Я поняла, — просто сказала Исидора.
И ушла обратно в клуб.
А я вышел на улицу и поймал подставившую меня страхолюдину.
— Что-то ты быстро, милый Дзюнти, — с улыбкой поклонилась мне Умако, — ну как, развеялись? Я же говорила, что сразу свою бывшую забудешь. Как тебе крошка Исидора? Горячая штучка?
Горячая, как зимний день в Антарктиде.
— Дорогая Умако, — ответил я вопросом на вопрос, — а если бы у меня не хватило денег расплатиться?
— Ничего страшного, милый Дзюнти, — страхолюдина махнула рукой в сторону одной из вывесок, — здесь выдают кредит.
— А если кредит отдавать нечем? Если я нищий безработный?
Вообще-то так оно и есть. Безработный я уже, а ещё пара походов по подобным заведениям, и я стану нищим на сто процентов.
— Дзюнти, солнышко, — Умако хихикнула в рукав, — стоит тебе поманить пальцем, и сразу найдётся добросердечная женщина, готовая покрыть все твои долги. Мне малышка Тиаки по секрету сказала, что ты лютый краш.
Умако сверкнула глазами и прошептала:
— Милый Дзюнти, сними маску, открой личико?
Шла бы ты лесом, милая Цуда.
— До свидания, госпожа Умако. Хорошего вам настроения и всего доброго.
Мы со страхолюдиной раскланялись, и я пошёл от греха подальше из Кабуки-тё. А вслед мне звучал визгливый смех страхолюдины.
Домой добрался почти без приключений. Если не считать того, что я заблудился на станции, и полчаса наворачивал круги по нескольким уровням и платформам, пока не сдался и не спросил дорогу у работника японских железных дорог.
Сайтама встретила меня тусклыми (после центра Токио) огнями уличного освещения и знакомой уже дорогой от станции к моей квартирке. После толпы в Кабуки-тё и давки в электричке этот район казался совсем безлюдным. Так что я снял маску и притормозил немного, остановившись возле грядок с зеленушкой. Просто стоял, и смотрел в небо. Туда, где непроницаемо чёрная гора Сайтама сменялась быстро темнеющим небом с редкими звёздами.
Стоял я так до тех пор, пока совсем не замёрз. Ну и вышедший на балкон соседнего дома покурить пузатый мужик в семейниках тоже не добавил красоты вечеру. Так что я всё-таки добрался до знакомого жилого комплекса к позднему вечеру воскресенья.
Однако сегодня был явно не мой день. На террасе второго этажа, перегораживая мне дорогу к двери, курил хорошо знакомый мне парень. Вернее, знаком он был моему внутреннему Хиро. И когда я (точнее Хиро) его узнал, у меня поджилки затряслись самым натуральным образом.
Маленькому Оноде, похоже, в школе пришлось несладко. Оно и не удивительно, конечно, с такой-то матерью. И с учётом того, что большую часть времени Хиро прожил без отца. Полагаю, что “сын шлюхи” было самым безобидным обзывательством в его сторону.