— Товарищи! — начал он речь с неожиданного для меня слова. — Сегодня, и всю неделю нас ждёт напряжённая работа. И я жду от каждого из вас, что он выложился до конца. Там, за дверями “Золотого павлина”, ходят несчастные женщины, которые только и мечтают о том, чтобы оставить себе прекрасные воспоминания о проведённом здесь времени! И спустить все свои деньги на вас, таких славных и сексапильных! Вперёд! Заработайте себе годовую премию! Пусть игристое льётся рекой! Пусть не смолкают песни в караоке! Пусть танцпол дрожит от топота десятков ног! За “Золотой павлин” — ура!
— Ура! Ура! Ура! — дружно подхватили хосты, и разошлись кто куда, а толстяк поманил меня к себе.
— Приятно познакомиться, малыш Дзюнти, — прогудел он, глядя на меня сверху вниз. — Можешь звать меня господин Яма, сегодня я отвечаю за вечернюю смену. Обычно мы проводим обучение новеньким, но, поскольку за тебя поручилась сама госпожа Люсиль, просто работай. Для начала — пройдись по Кабуки-тё, пригласи к нам хотя бы пять гостей. Если справишься, останешься работать в зале. Если нет…
Он пожал плечами, и хлопнул меня по плечу.
— Ты справишься, конечно. Если что-то будет непонятно, обращайся к свободным товарищам. Всё, за работу!
И я пошёл работать. В том смысле, что шататься по узким улицам квартала, и приставать к одиноким девушкам. И не очень одиноким, стайки из двух-трёх девушек я тоже не обходил стороной.
Поймать взгляд. Подойти, похвалить внешность (или одежду, или что-угодно), познакомиться. И предложить зайти в “Павлин”. Из десяти подходов согласием отвечала всего одна, но негатива в мою сторону я даже не заметил. Наоборот, даже отказывая японки смотрели на меня с удовольствием, и провожали взглядом, шушукаясь и хихикая. Всё-таки внешность в этом деле решает. Ну а с обработкой Педро я и вовсе выглядел как огранённый турмалин в золотой оправе.
Внешность — это важно. Но ещё важнее манера поведения. Ощущение того, что я занимаюсь ответственной работой, как ни странно, придавало мне уверенности. А вот внутренний Хиро, собака такая, прятался каждый раз, когда надо было наладить контакт. Зато у него открылось настоящее чутьё на желающих внимания девушек. И с его помощью процент согласившихся на моё заманчивое предложение оставить деньги в хост-клубе вырос чуть ли не в пять раз. Хоть какая-то польза от шизы, пусть и несколько специфическая.
Получить согласие, проводить до дверей, передать из рук в руки галантному семпаю. Повторить. И так десять раз, на всякий случай. В последний раз, когда я привёл мило краснеющую японочку на голову себя ниже, одетую совсем не модно (но дорого, по-домашнему дорого), на входе дежурил незнакомый мне хост: круглолицый крепыш с выбеленными волосами. Он поклонился гостье, и сделал мне знак самому вести девушку внутрь.
Так что я, наконец, получил возможность посидеть — два часа на ногах всё ещё давались Хиро тяжко. Надо, надо тренироваться. А то закончу, как в прошлой жизни, валяясь на земле с сердечным приступом. Да и подкаченное тело девушкам нравится больше, если уж я решил делать карьеру в этом сомнительном бизнесе.
В основном зале оказалось битком набито, и свободных мест не было. Я даже сначала растерялся, но меня выручила официантка. Она моментально подошла к нам и с поклоном проводила в соседний зал — в котором было и потише, и поуютнее, на мой взгляд. Хотя декор из персиковых тонов и искусственных роз, это, конечно, странный выбор для подобного заведения.
Но вкусы у всех разные, и моя гостья здесь сразу успокоилась. А то я прямо видел, как её напрягала громкая музыка и толпы народа в основном зале. Нас проводили за стол, и я уже приготовился попрощаться с Каной (так звали клиентку), как она, покраснев ещё сильнее, попросила оставить меня в качестве хоста на вечер. Ого, тут и такое возможно?
Официантка поклонилась, и озвучила стоимость индивидуального обслуживания. Дороговато, однако. Но Кана с готовностью кивнула и решительно села на отодвинутый мной стул.
— Первый раз в хост-клубе? — спросил я Кану, с наслаждением вытягивая гудящие ноги.
Она кивнула.
— С школы мечтала побывать в Кабуки-тё. Посмотреть на по-настоящему красивых парней, а не наших уродов.
— Ты не из Токио?
— Из Сибаты. Это рядом с Ниигатой.
Названия эти мне ни о чём не говорили, но я кивнул.
— Что, неужели одни уроды в твоей школе, Кана?
— Ты не представляешь какие, Дзюнти… Можно ведь тебя называть по имени?
— Конечно, милая Кана. Мне будет приятно. И закажи, пожалуйста, что-нибудь из меню. А то вон менеджер на меня смотрит так, что аж страшно становится за его давление.