Ужас какой, да она одержимая. По крайней мере теперь понятно, кто мне жильё в Сайтаме так угвоздал. Странно, что её в психушку не отправили.
— Прошу простить, но меня зовут не Хиро. — Я сделал отрицательный жест в сторону выглянувшего на шум господина Ямы. Я всё улажу сам. — Ити Дзюнто, к вашим услугам. И я правда в первый раз вас вижу, уважаемая госпожа гостья.
В глазах сестры промелькнуло сомнение. Ну да, прошлый Хиро от такого давления давно бы уже сломался, и убежал плакать в уголок.
— Прошу вас, уважаемая гостья, — я взял Момо за руку, — пройдёмте в укромное место. Не будем мешать остальным. Уверяю вас, мы сейчас во всём разберёмся.
Пальцы у сестры были просто ледяные. Но она всё же пошла за мной в небольшой зал с караоке.
— Прошу, прежде чем мы начнём разговор, закажите себе что-нибудь выпить. Вам, прекрасная незнакомка, нужно успокоиться.
— Лесть не сработает, Хиро, — ответила сестра, но всё же не глядя ткнула в меню. Просто чтобы официантка не маячила перед глазами.
— Как ты здесь оказался, уродец Хиро? Только давай без этой шелухи про то, что тебя зовут Джучи.
— Дзюнти. Меня правда так зовут. Вы же наверняка видели мой постер перед входом. И можете здесь любого спросить.
— Я же просила!
Принесли напитки, и Момо нетерпеливо выпила свой коктейль, и отправила официантку за добавкой.
— Я же просила мне не врать, ублюдок Хиро. Ты что, думаешь, взял новое имя, и можешь спокойно жить? После того, что ты сделал с моей семьёй?
— Уважаемая гостья, за что вы так ненавидите своего брата?
— Я не говорила, что он мне брат!
— Сказали. Вы назвали его “братцем”.
Момо откинулась на спинку дивана, и вцепилась в меня холодным взглядом.
— Значит, хочешь сыграть в игру? Давай. Давай сыграем. Я не против. Но потом я тебя всё равно заставлю признаться, что ты — это ты, ублюдок Хиро.
Нам принесли второй заказ, и Момо попросила не беспокоить нас пару часов. Вряд ли она набросится на меня тут. Всё-таки у сестры не настолько съехала крыша на почве ненависти, чтобы убивать меня под камерами. Так что я приготовился слушать историю своего появления в семье Накулдзима, рассказанную с её стороны.
И Момо рассказала. Про то, как после скоропостижной смерти госпожи Накулдзима появилась эта Айя, словно чёртик из коробочки. И не просто стала жить в их доме, а претендовать на всё внутри. В том числе и на бывшего уже мужа Момо. Бешеная лисица (это она про мою маму) соблазнила Нэо, а потом выставила всё так, будто это Нэо пытался её изнасиловать. После такого скандала Момо пришлось в срочном порядке разводиться, и на несколько лет уехать из родного дома, пока не улягутся страсти. А когда она вернулась, её родной отец перестал обращать на неё внимание, переключившись на мелкого отпрыска. И ведь Хиро и правда был его сыном! Момо сделала генетический анализ, и даже пыталась подделать его, чтобы выбросить из дома Айю. Но, как оказалось, хитрая лиса уже давно сделала свой анализ, и её попытка оказалась неудачной. После чего, собственно, отец и перестал с Момо общаться.
Но всё изменилось, когда лисица подохла. Жаль, что не от её, Момо, рук. Но ничего, у неё остался такой замечательный объект мести, как лисий выкормыш Хиро.
— То есть вина Хиро в том, что он просто родился? — уточнил я после того, как сестра вывалила на меня всю эту крайне полезную информацию. Жаль, что сделала она это, не скупясь на оскорбления. Внутренний Хиро разрывался между желанием исчезнуть и придушить сестру, чтобы она замолчала. Я же просто фильтровал всё сказанное.
— Он не должен был рождаться. Ты не должен был рождаться, — Момо всё же выдохлась после стольких речей, и перестала выть сиреной.
Вот теперь можно и поговорить. Я подлил сестре в бокал вино.
— Уважаемая госпожа Накулдзима. Я искренне сочувствую той несправедливости, что свалилась на вашу голову. Однако я всё же позволю себе дать вам искренний совет от постороннего.
Момо хмыкнула. Но вино выпила. Похоже, она всё больше сомневалась, что я — действительно Хиро.
— Вам нужно оставить всё в прошлом. Ненависть разрушает не только того, на кого направлена. Но и того, кто ненавидит. Иногда даже в большей мере. Если хотите, можете приходить сюда хоть каждый день, и выплёскивать на меня свою боль и обиду. Со временем она закончится, и вы с облегчением вздохнёте, и забудете всё это как страшный сон.