— Поговори со мной, — умоляет он, двигаясь в медленном устойчивом ритме.
Я едва соображаю, мой мир сузился до тяжелого скольжения его члена во мне.
— Поговорить?
— Твой голос, — говорит он. — Чистый секс. Люблю твой голос.
Что этот человек со мной делает. Я обхватываю ладонями его влажную шею, прокладываю дорожку поцелуев вдоль челюсти.
— А я люблю твой член.
Он дрожит.
— Да?
— В первый раз, когда я его увидела, то представила...
Финн замирает, пульсируя внутри меня.
— Что? Скажи.
— Как беру его в рот.
Он низко стонет, покачиваясь напротив меня. Пот стекает по его виску, дыхание обжигает мне ухо.
— Блядь. Еще, расскажи мне больше. Как бы ты это сделала, Чесс?
Медленная дрожь пробегает по коже.
— Я бы взяла его мягким, и чувствовала, как он твердеет, когда я втягиваю его в рот.
— Блядь. — Финн врезается в меня тремя жесткими толчками, ударяя так глубоко, что я задыхаюсь каждый раз, прежде чем он снова замедляется. Финн намеренно неторопливо двигается внутрь и наружу своим толстым восхитительным членом, удерживая этот дьявольский ритм.
Его щека касается моей.
— Что потом?
Это почти слишком, представлять его вот так, в то время как он двигается внутри меня.
— Я хочу, чтобы ты извивался от удовольствия, пока я отсасываю тебе. Чтобы сжимал простыни и рычал, когда я вбираю твой член глубоко в рот. — Боже, я хочу этого.
— Господи. — Он вздрагивает и опускает голову ниже. Мягкие губы касаются моего плеча. Его голос низкий и глубокий. — Собираешься меня связать?
Его член входит и выходит, вторгаясь и отступая. Я с трудом сглатываю, пытаясь сосредоточиться на словах.
— Нет, — шепчу я. — Тебе придется лежать смирно. Твоя сила воли против моего языка. Это часть веселья.
Он стонет тихо и болезненно.
Я провожу рукой по его спине и обхватываю задницу, толкая его в себя. Мышцы напрягаются под моей ладонью.
— Я высосу тебя досуха, Финн. Пока твои бедра не ослабнут, а тело не вытянется в струнку.
Он что-то ворчит, его толчок чуть менее контролируемый, более жадный.
— А после того, как ты кончишь, я буду держать твой член во рту, пока он не обмякнет, — шепчу ему в щеку. — А затем позабочусь, чтобы он снова стал твердым.
— Ох, блядь. — Финн со стоном теряет контроль и набрасывается на меня. — Блядь.
Он трахает грубо, бездумно, жестко и быстро. Тугой клубок удовольствия внутри становится почти невыносимым. Я кончаю, выгибаясь под ним и причитая. Он находит своё освобождение вместе со мной, его рот приоткрыт, тяжелое влажное дыхание обдает мою шею.
Финн остается со мной до тех пор, пока наша дрожь не утихнет и дыхание не придет в норму. А затем с довольным стоном переворачивает нас, его член все еще глубоко во мне. Мы лежим, прижавшись друг к другу, сплетя руки и ноги, моя голова у него на груди.
Долгое время никто из нас не произносит ни слова. Я рисую круги сквозь редкие волосы на его твердой груди, а Финн водит кончиком пальца вверх и вниз по моей руке.
— Мы должны были сделать это с самого начала.
Я улыбаюсь, уткнувшись ему в грудь.
— С самого начала, да?
— Да. Мне следовало отшвырнуть полотенце, а тебе опустить камеру. И мы бы трахались под жаркими огнями софитов, пока не забыли бы обо всем на свете.
Я фыркаю от смеха.
— Не до тех пор, пока не забудем свои имена? Разве не так говорят?
— Нет. — Он целует меня в макушку. — Я хочу, чтобы ты точно знала, кто тебя трахает. И чертовски уверен, что никогда не забуду, что это ты со мной.
Финн нежно обхватывает щеку и наклоняет мою голову назад, так что его взгляд встречается с моим.
— Я с тобой, Чесс. Ты ведь это знаешь, правда?
Сейчас он кажется другим, как будто интимность секса обнажила в нем новую сторону. Или, может быть, просто освободила ту часть, которую он скрывал. Этот Финн смотрит на меня так, словно я принадлежу ему, а он мне. Этот Финн неотразим, потому что я могу прикасаться к нему, как захочу и когда захочу. Что я и делаю.
Целую его губы, щеки, упрямый подбородок.
— Я с тобой, Финн. Полностью.
Глава 15
Я привез Чесс в ресторан на берегу. Мы сидим на огромной, залитой светом террасе, за столиком у стеклянных перил, и наблюдаем, как солнце садится за горизонт. Чесс пьет фруктовый коктейль, а я потягиваю пиво.
— Что посоветуешь заказать? — спрашивает она.
Мгновение я просто любуюсь ей. Кожа Чесс светится от легкого загара, делая зеленые глаза ярче. Океанский бриз треплет шелковистые пряди темных волос, заставляя их плясать вокруг стройных плеч. Девушка выглядит счастливой, расслабленной и вполне удовлетворенной.
Это сделал я. Я причина нежного довольного взгляда и припухших от поцелуев губ.
И поскольку теперь могу, и просто потому, что она рядом, я наклоняюсь и снова целую. Нежное, ленивое исследование рта. Чесс на вкус как текила и маракуйя. Я бы с радостью целовал ее всю ночь. Отстранившись достаточно, чтобы видеть улыбку и светящиеся счастьем зеленые глаза, я улыбаюсь в ответ.
Мне нужно кое-что ей сказать. Что-то важное и волнительное, нечто, что я не говорил прежде ни одной другой. Но здесь очень людно, а изменения в наших отношениях слишком свежи. Кроме того, она хочет сделать заказ.
— Возьми тако с лобстером, — говорю я, снова нежно целуя.
Чесс мурлычет мне в рот и, когда я откидываюсь обратно на спинку стула, бросает оценивающий взгляд.
— Почему мне кажется, что местные тако причастны к тому, как сильно ты любишь навещаться родителей.
Я смеюсь.
— Потому что так и есть. Они лучшие в южной Калифорнии.
— Думаю, все любители тако, будут защищать именно те, что готовят в их родном городе.
— Они могут попытаться. — Я подмигиваю. Глядя на нее, ощущаю правильность происходящего. У меня и раньше бывали моменты, которые я счел бы идеальными. Но все они были прелюдией. К тому, чтобы по-настоящему быть с Чесс.
— Это могло быть нашим первым свиданием, — говорю я.
Чесс приподнимает бровь, но все еще улыбается.
— Я думала это оно и есть.
— На первом свидании мы ели жареную рыбу и говорили о плохом сексе. Просто тогда еще не понимали этого.
— Не понимали?
— Неа. — Медленно качаю головой. — Я изначально вел себя совершенно неправильно. Мне не стоило превращать это в дружеские отношения. Следовало подойти к тебе и сказать: «Ты мне очень нравишься, Честер Куппер. Как насчет, сходить куда-нибудь вдвоем?»
Она тихонько смеется, но это подозрительно похоже на счастливое хихиканье.
— С чего ты взял, что это сработало бы?
Боже, как я люблю эту улыбку. Хочу постоянно дразнить Чесс, просто чтобы видеть, как она расцветает снова и снова.
— Сработало. Я бы поцеловал тебя так, как хотел с момента нашей встречи, и ты стала бы моей.
— Ох, правда, — она невозмутима, но я вижу понимание во взгляде.
— Правда. Я создан, чтобы целовать тебя, Чесс.
Она смягчается от этих слов, томно глядя на меня. Её голос становится хриплым, заставляя напрячься в предвкушении:
— Может быть, это именно я создана, чтобы целовать тебя, Финн.
Эмоции переполняют грудь, лишая воздуха, заставляя глубоко вдохнуть.
— Ты права.
Появляется официантка и, приняв заказ, уходит. Чесс смотрит на воду, повернувшись в профиль. Она волнуется, постукивая пальцами по стакану в руке. Ни у одного из нас раньше не было отношений. У меня, потому что я никогда этого не хотел. А у Чесс, потому что никак не удавалось найти того, кто бы действительно ей понравился. В каком-то смысле я рад, что мы оба новички в этом. Мы можем учиться вместе. Но часть меня все же хотела бы, чтобы мы оба знали больше, или, по крайней мере, один из нас имел представление, как играть в эту игру.
Но, имеем то, что есть, и я с удовольствием пью пиво, наблюдая, как солнечный свет танцует в волосах моей девочки. Приносят заказ, мы наслаждаемся едой и болтаем о пустяках. Солнце опускается за горизонт, над головами мерцают гирлянды.
В одном из углов патио устроен танцпол. Посетители медленно танцуют под песню Синатры, в основном пожилые пары. Чесс наблюдает, слегка улыбаясь.