Я отмахиваюсь от этого чувства и встаю рядом с ним.
— Всё. Теперь мы можем лечь спать.
— Ты охренительно красивая, — говорит он.
Я прочищаю горло, но голос все еще хриплый.
— Ты тоже.
Он, кажется, не слышит, продолжая изучать моё лицо, как будто ищет в нём ответ на какую-то загадку.
— Как же мне так повезло найти тебя?
— Должно быть, в тебе есть ирландская кровь. — я беру его за руку помогая встать, когда он делает внезапный выпад.
Финн перекатывается, прижав меня к кровати, головка члена касается моего входа, где я уже влажная и нуждающаяся. Мы оба замираем, глядя друг на друга, дыхание становится прерывистым. Знаю, он чувствует, какая я мокрая. Я слабо улыбаюсь.
— А это «рефлекс Финна».
Едва слова слетают с губ, как он рычит и толкается, быстро и глубоко. Мы оба стонем, моя спина выгибается, бедра раскрываются, уступая. Секундная пауза, и он трахает меня размеренными, но жесткими ударами.
Я перестаю думать, двигаясь вместе с ним, скользя руками по его твердым мускулам. Это так приятно, то, как он наполняет меня, как умело обращается с моим телом.
— Мы не должны были этого делать. Ты пьян.
— Ты сама виновата. — ухмыляется он. — Позволила мне почувствовать твою киску. Игра окончена, детка.
— Это ты засунул свой член в мою киску. — стону я. — Это твоя вина.
Пот скатывается по его виску, Финн вращает бедрами, попадая во все нужные места.
— Если хочешь обсудить технический вопрос, то я засунул свой член в тебя после того, как почувствовал...
— Заткнись и трахни меня, Мэннус.
По его телу пробегает дрожь, и он начинает яростно вколачивать меня в кровать. Так восхитительно.
Финн касается губами моей щеки.
— Люблю это. Чертовски обожаю.
Я тоже. До безумия. Нет ничего лучше, чем быть с Финном. Я обвиваю ногами его талию и утыкаюсь носом во влажную впадинку на шее. Он вздрагивает, когда я облизываю его там, посасываю гладкую кожу. Хочу укусить его, сжать зубы и позволить ему слететь с катушек.
— Черт, Чесс. Скажи мне, что это реально. Что ты не заскучаешь и не займешься сексом втроем без меня.
Словам требуется секунда чтобы дойти. Я отстраняюсь, уставившись на него.
— Финн! — шлепаю его по боку, привлекая внимание.
Парень замирает, всё ещё глубоко внутри меня. Я чувствую пульсацию его члена, и это едва не отвлекает меня. Почти. Слегка толкаю его в плечо.
— Не смей такое говорить.
Вот почему нам не стоит заниматься сексом, когда он пьяный болтун.
Глядя на меня сверху вниз, он прижимается основанием члена к моему клитору, словно его тело живет собственной жизнью, а затем стонет.
— Извини, — с трудом выговаривает Финн. Он моргает и делает вдох. — Это было глупо... не думаю, что ты... просто жена Норта трахалась с тремя другими парнями, девушка Декса в депрессии, Джейк считает всё фигнёй, а Ролондо говорит, что начнутся проблемы, когда я уеду в тренировочный лагерь...
Понятия не имею, о чем он, но выражение его лица подавленное и расстроенное. Я глажу его по спине.
— Похоже, ужин получился немного безумным?
— Это было ужасно, — жалуется он, медленно начиная двигаться снова. Боже, парень умеет трахаться.
Мои веки трепещут, я скольжу рукой вниз к его упругой заднице.
— У меня началась изжога, и я хотел вернуться домой к тебе, — заявляет он. — Но они всё продолжали болтать об отношениях и угощать меня пивом.
Я борюсь со смешком. Финн снова ворчит, хмурясь от воспоминания.
— Бедный малыш, — шепчу я, притягивая его для поцелуя.
Наши губы встречаются. Он целует медленно, но напористо, словно хочет поглотить меня, пульс учащается, жар нарастает. Я извиваюсь под ним, он снова начинает двигаться, жёстко, рыча с каждым толчком, и это так хорошо, что я хнычу.
— Скажи, что мы попытаемся, — требует он, целуя. — Скажи, что мне не придется рыдать над тарелкой с макаронами.
Мои губы дергаются, но я заключаю его лицо в ладони и крепко целую.
— Мы постараемся. Не надо плакать над макаронами, Финн.
— Не надо, — соглашается он. А затем берется за дело, двигаясь точно и умело. Я кончаю прежде, чем успеваю понять, что происходит. Моя реакция толкает Финна за край.
Я почти уверена в этом, но меня слишком отвлекает второй оргазм. Он накрывает так сильно, что я теряю счет времени. К моменту возвращения на Землю, мое горло саднит, и кажется я пару раз назвала Финна Богом. Возможно, я использовала и другие термины. Не могу вспомнить.
Лежа рядом, взмокший и тяжело дышащий, он бросает на меня ленивый, довольный взгляд.
— Рад, что мы это прояснили, Честер. — он касается губами моих. — А теперь тсс... твоему повелителю оргазма нужен отдых.
Точно. Так я тоже его называла. Я слишком устала, чтобы сделать большее, чем просто положить безвольную руку на его гладкую грудь и погрузиться в заслуженный сон.
Утро мне не друг. Наши отношения и раньше в лучшем случае можно было назвать терпимыми. Я рано встаю, потому что должен, а не потому, что нравится. Но сегодня? Такое чувство, будто меня во сне переехал грузовик.
Я моргаю, пытаясь прояснить зрение, и замечаю стройную фигурку Чесс, стоящую у кровати. Она улыбается мне сверху вниз с немного злорадным выражением лица.
— Доброе утро, солнышко.
Облизнув пересохшие губы, я переворачиваюсь на спину.
— Как думаешь, — хриплю я. — мы можем сделать вид, что этого не было?
Надо мной нависает ухмыляющееся лицо Чесс.
— С чего бы это?
Я пытаюсь сердито зыркнуть, но в глазах пульсирует, и я лишь стону.
Чесс улыбается так широко, что ее щеки округляются. Она отступает на шаг, и только тогда я замечаю чашку дымящегося кофе в ее руке.
— Пожалуйста, скажи, что это для меня.
— Даже не знаю. Сможешь сесть?
Кряхтя, я приподнимаю свою несчастную задницу и приваливаюсь к изголовью кровати. Комната на мгновение кренится, и я делаю глубокий вдох.
— Кофе.
Чесс присаживается на край кровати и протягивает кружку. Она просто богиня, кофе крепкий, черный и с идеальным количеством сахара.
— Ох, как хорошо.
Она пристраивается ближе, положив голову рядом с моей на мягкое изголовье кровати.
— Ты в порядке?
— Я? Да, ладно тебе. У меня метаболизм Бога.
— Верно.
Я делаю еще глоток кофе и щипаю себя за переносицу.
— Который час?
— Двенадцать.
— Что? — я слишком быстро вскидываю голову. Ошибка. — Я пропустил и первый и второй завтрак?
Меня изучает холодный взгляд зеленых глаз.
— Сколько именно пива ты вчера выпил?
— Дело не в пиве, — бормочу я в кружку. — Здесь мог быть замешан Абсент. Джейк его фанат.
Она молчит, и я поворачиваю голову, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Серьезно, мы можем притвориться, что этого не было?
— Ты все помнишь?
Я помню, что голый. Мой член оживает. У него отличная память.
— Да, — говорю я, и похотливый засранец становится тверже. — Обычно я немного тупица, когда пьян, но ничего не забываю. К несчастью.
Она улыбается.
— Да, ты был слегка болваном.
— Прости. — Мне так жаль. Чесс пришлось возиться со мной — пьяным идиотом, совсем не так, я хотел провести нашу первую ночь дома.
— Это было мило. — она кладет голову мне на плечо.
Я допиваю столь необходимый мне кофе двумя быстрыми глотками и ставлю кружку на прикроватный столик. Устроившись поудобнее, притягиваю Чесс себе под бок.
— Я пел, да?
Чесс смеется и гладит меня по животу.
— Элвис и Вилли Нельсон.
— Боже.
— Знаешь, если покрасить тебе волосы в черный цвет, получился бы неплохой Элвис в молодости. — она хлопает ресницами, глядя на меня. — Ты знаешь «Охотничью собаку» ("Hound Dog» - «Охотничья собака». Песня Элвиса Пресли поднявшаяся в августе 1956 года на верхнюю строчку американских хит-парадов, и стала одним из самых известных его рок-н-ролльных хитов)?
— Мило.
— «Тюремный рок» («Jailhouse Rock» - «Тюремный рок». Песня Элвиса Пресли, впервые выпущена синглом 24 сентября, 1957года)?