Глава 0.
Его ноги бежали по дороге, едва успевая друг за другом, переминаясь в стороны. Изредка ему удавалось поддерживать общий темп, скоростной и не щадящий, однако тело уже начинало уставать от такого давления на свои возможности. Пальцы ног стали невольно сворачиваться от боли, пятки ныли, колени просились на землю, а он всё продолжал заставлять себя бежать и бежать изо всех.
Темнота окружала его, сжимала в неясный опасный дьявольский круг, заставляя держаться одной линии да и сам мужчина не знал, куда ему сворачивать, хотя знал этот лес более десяти лет. Всё его детство и юношество было проведено здесь с бесконечным изучением дикой местности, а теперь он терялся в ночных смутных образах. Что-то резко пробежало в сторонке у кустов с волчьими ягодами, и он замешкался. Ветер, или же дикий зверь? Сейчас даже встрече с волком можно было бы порадоваться.
Ноги продолжали бежать, а по пути с него уже слетела шапочка, колпак этот старый остался валяться в лужице с прошлого дождя. На мгновение захотелось кинуться обратно за ней — подарок же, ещё мальчиком получил от мамы, которая совсем недавно умерла. Но нет, не решился повернуться назад, вместо этого побежал ещё быстрее, заслышав за собой дикий смех, плавно перетекающий в крик, становящийся всё более жутким. Рядышком упала мёртвая ворона, до этого сидевшая удивительно тихо, так как осознавала, чем ей помешала бы голосистость.
Замешкавшись из-за упавшей птицы, мужчина сделал главную ошибку — замедлился, потом вновь разогнался и упал, подскользнувшись на грязи. Он оказался прижатым к земле лицом, поначалу тело вновь не желало полностью подчиниться, поэтому сразу же встать и побежать опять он не смог, а потом и вовсе решил этого не делать, вместо этого отполз в сторону тех же кустов волчьих ягод и лег так, чтобы не слишком часто шевелиться. Сердце подрагивало в напряжении, кровь бешено текла по венам, разгоряченная от бега кожа потела, а сам он весь трясся, как от лихорадки, и не мог успокоиться. В зловещей лесной тишине он слышал биение своего пульса.
Существо остановилось как раз там, где несколькими мгновениями до этого лежал сам мужчина, уродливым носом стало обнюхивать воздух, жадно открывало пасть и облизывала частокол диких зубов. Кончик языка, розового и длинного, высунулся наружу, прошёлся по подбородку, потом коснулся бритвенно острых зубов, которые словно заострили с помощью ножа. Тварь, наряженная в шёлковое платье, усыпанная драгоценностями, дёргалась, точно полоумная, в разные стороны, бегала то назад, то вперёд, явно сбитая с толку. Её руки были длинными, а тонкие худые пальцы ещё увенчаны острыми медными когтями, которые уродливо закручивались, как будто их кто-то однажды сломал, согнув наполовину.
Движения существа были смазанными и неловкими, дикими и постоянно меняющимися, будто оно не могло полноценно владеть собственным телом. Казалось, что руки и ноги ему пришили, причём не очень аккуратно, ведь те то и дело болтались, раскачиваясь в стороны, а острые когти дополняли образ жутким продолговатым носом, таким же медным, как и ногти. В какой-то момент оно стало вновь неловко двигаться вперёд, а мужчина заметно расслабился, перестал зажиматься и даже выдохнул.
Тут-то и случилось то самое — тварь повернулась в его сторону и жутко улыбнулась, раздвинув свои тонкие белые губы в гримасе, а острые зубы приветливо постукивали друг от друга. Ноги, всё такие же неловкие, бешено задёргались, как в какой-то пляске, а руки стали поворачиваться, сгинаться и тянуться к мужчине, пока тварь упала на живот и стала ползти к нему же. Её язык бешено дёргался в разные стороны.
— Любимый! Люби-и-имый! Почему ты ушёл от меня?... Я съём твое сердце, и ты будешь только моим...
Мужчина застыл под кустом в безумной надежде, что существо каким-то образом исчезнет, если он будет делать вид, что его не существует. Когти прошлись по его животу, отчего он завопил. Именно этого оно и ждало — острые зубы твари впились в щёки её жертвы, стали растягивать мужское лицо, едва ли не натягивая его себе на голову, прокусывая язык уже мёртвого насквозь, шаловливо порыкивая при этом от удовольствия.
Глава 1.
Маленьким мальчиком я часто залезал под общее одеяло с головой, когда старший брат рассказывал мне про то, какие страшные шайтаны ходят вокруг нашего аула, как они заглядывают к нам по ночам, пока мы спим. И как склоняются к нашим лицам, как принюхиваются, как ищут тех, кто не спит, чтобы забрать с собой. Как они ползут по твоему телу своими холодными руками, проверяя, насколько хорошо ты спишь и можно ли забрать тебя сегодня, этой ночью. Как постепенно дыхание шайтана и спящего смешивается, будто первый вытягивает из второго душу, чтобы забрать в пучины ада.