Перед сном он разглядывал в подзорную трубу, как на противоположном конце поля собирают раненых. Вдруг его вниманием завладело какое-то движение. В лагерь противника въехала кавалькада. С белой лошади спрыгнула девушка, скользящей походкой подошедшая к королю Иридии и кинувшаяся к нему в объятия.
* * *— Отец, я не могла не приехать, — шептала Сапфира, сжимая в объятиях единственного родного человека. — Прости меня.
— Девочка моя, — устало сказал постаревший король. — Боюсь, это лучший выход из положения. Я пытался послать к тебе гонца, в надежде, что ты успеешь скрыться в Сардинии. Думаю, тамошний правитель до сих пор мечтает жениться на тебе. Но люди волка перехватили гонца. Не понимаю, как они пропустили тебя?
Он сжал прекрасное лицо дочери в своих ладонях.
— Сапфира, он зверь! — страстно зашептал король. — Поверь, он не человек! Лучше умереть, чем оказаться в его власти.
— Я знаю, отец.
— Ты согласна со мной?
— Да, отец.
— Я предлагаю тебе погибнуть вместе со мной в завтрашнем бою. Боюсь, это последний бой.
— Для меня это честь, Ваше величество! — с достоинством ответила принцесса, глотая слезы.
* * *Утром всех ждал сюрприз: захватчик просигналил белым флагом, предлагая переговоры.
Растерянный король Тиний второй раз выехал навстречу принцу.
— Вы обдумали мое предложение? — минуя приветствие, начал Редьяр.
— Да, Ваше высочество, но не знаю, что могу вам предложить.
— Зато я знаю. Я предлагаю сохранить жизнь вам оставшимся людям. Я также не продвинусь дальше захваченных территорий. В обмен… на вашу дочь!
Король вздрогнул, когда затянутая в перчатку рука безошибочно указала на облаченную в доспехи девушку в рядах воинов.
— Ты и впрямь дьявол! — закричал Тиний, доставая меч. — Я не отдам тебе дочь!
Одним неуловимым движением принц пронзил мечом плечо Тиния и спихнул его с лошади на землю.
Время будто остановилось. Дождь из стрел накрыл, не ожидавший подвоха строй иридийцев, чудом не задев принцессу. Ее лошадь металась, пытаясь найти выход среди мертвых тел лошадей и воинов. Но уже скоро, зовущую отца принцессу стаскивали с седла приспешники принца.
Удовлетворенно хмыкнув, наследник Авалонии поскакал прочь.
Он получил с этой земли все, что хотел…
Авалония
Сапфира рыдала, сидя на роскошной кровати в покоях, выделенных ей в гареме принца. Его многочисленные рабыни встретили ее кто с жалостью, кто с ревностью. Она не понимала и не принимала ни того, ни другого.
Большую часть времени она проводила в комнате, за исключением, тех моментов, когда ее буквально силком приводили в общую комнату обедать.
Она оплакивала отца, не зная, выжил ли он.
Если он жив, то она готова заплатить такую цену.
Удивляло то, что принц не посылал за ней. Она предполагала, что он хочет помучить ее неизвестностью. Сапфиру это не успокоило. Ей было страшно, но почему-то рука не поднималась покончить со своей жизнью. Теперь еще и бабка приходила в ее сны, торжествуя и смеясь. Он говорила, что предначертанное уже близко. Что, так или иначе, девушка впустит тьму в свое сердце.
Это пугало, но она не сдавала позиции.
Однажды утром к ней в комнату притащили ванную, которую наполнил водой. Сапфира поняла, что ожидание закончилось, пока они отмокала, на кровати разложили наряд из темно-синей парчи с отделкой более богатой, чем принцесса носила в своем замке. Но, одев его на себя, она поняла, что первое впечатление обманчиво. На ней платье стало больше походить на халат, оголяя ноги при каждом шаге.
Не унижая себя просьбами и слезами при слугах, Сапфира сунула ноги в домашние туфли на каблуках и пошла вслед за служанкой, пугливо оглядывавшейся при каждом шорохе. Принцесса размышляла о том, станет ли она бояться собственной тени после общения с наследником Авалонии.
Как истинная иридийка, он не понимала царящих здесь нравов.
Если бы на иридийский трон претендовал такой деспот, люди давно уже устроили бы бунт, подняв тирана на копья.
Если бы… не это ли предлагала ей старуха? Может, она хотела, чтобы и Сапфира стала такой же, как принц Авалонии?
При этой мысли Сапфира вздрогнула. Нужно изо всех сил сопротивляться искушающему шепоту снов.
Она сможет! Она сильнее!
Покои повелителя отличались от убранства гарема, как все называли помещение, где жили женщины. Хотя гарем для принца не восточного королевства — нонсенс. Но наследник Авалонии перешагнул все устои и принципы.