И каждую ночь, перед моим уходом, в столовой Чудовище спрашивало:
– Красавица, ты выйдешь за меня?
И каждую ночь я закрывала глаза, пряча сердце и душу, и отвечала:
– Нет, Чудовище.
Даже эта волшебная земля не была полностью свободна от штормовых осенних гроз. Как-то в октябре случился серый и мрачный день, полный дурных предзнаменований, и в ту ночь я плохо спала, пока облака все ниже и ниже спускались, грозно повиснув вокруг высоких башен замка. После полуночи разразился ливень, но я смогла заснуть, только когда занималась заря. Как часто бывало, мне приснилась семья, но никогда прежде я не видела таких реальных снов.
Они сидели за завтраком – я даже почувствовала запах каши, которую Грейс накладывала в миски. Все уселись за кухонным столом и одновременно обсуждали две вещи: Жэр с Отцом по-дружески спорили о досках для пола; Хоуп рассказывала Грейс, что Мелинде удалось найти немного ниток из своих обширных запасов, и они подойдут к зеленой хлопковой ткани, из которой сестра собиралась сшить платье. Грейс ставила полные миски на стол, пока Хоуп резала хлеб, а Отец передавал тарелку с жареной ветчиной.
Детки вроде как научились управляться с ложками: Ричард мял кусочек хлеба на самом дне своей миски, попутно занимаясь более интересным разбрызгиванием каши во все стороны. Мерси попыталась ему помочь, но ее мать пресекла это, также заставив и сына взять ложку по-нормальному.
– Хорошо, что вновь стало прохладно, – заметила Грейс, – готовка на огне в середине лета меня утомляет.
– Да, мне тоже нравится осень, – отозвалась Хоуп. – Особенно после уборки урожая, когда у всех появляется хоть немного свободного времени с начала весенней пахоты. Вот это гроза была прошлой ночью, правда? Но сегодня утром ясно, должно быть, она ушла сама собой.
– Странно, что розы никогда не теряют своих лепестков, даже от ветра, – прошептала Грейс, и они с Хоуп посмотрели на вазу на столе, в которой стояло полдюжины желтых, красных и белых цветков.
– Или что они никогда не растут поверх окна, – добавила Хоуп. – Их ведь не подрезают, верно?
Грейс покачала головой. Жэр перевел на нее взгляд.
– Подрезают? – спросил он.
– Розы. Розы Красавицы, – ответила Грейс. – Их никогда не подрезали. И они не страдают от гроз, которые срывают крыши с домов на многие мили вокруг.
– А когда их срезаешь, то они стоят ровно месяц, выглядя свежими, а потом за одну ночь увядают, – продолжила Хоуп.
Жэр улыбнулся и пожал плечами.
– Хороший знак, вы так не думаете? Что цветы такие красивые и прочее? Интересно, будут ли они цвести зимой? В деревне начнут болтать.
– Думаю, они будут цвести всегда, – отозвался Отец. – Летом и зимой.
Жэр посмотрел на него.
– Она приснилась вам прошлой ночью?
– Да. – Отец помолчал. – Она ехала в замок верхом на Великодушном. Одетая в длинную синюю амазонку и плащ, который развевался за ней. Она кому-то помахала – я не смог его увидеть. И она выглядела счастливой.
Он покачал головой.
– Я часто вижу ее во сне, вы знаете. И я заметил, ох, совсем недавно мне стало ясно, что она изменилась. И все еще меняется. Сначала я подумал, что начал ее забывать и огорчился. Но это не то. Она меняется. Мои сны реальны, как и прежде, но Красавица, которую вижу я, совсем другая.
– Какая? – спросила Грейс.
– Не знаю. Хотел бы тебе ответить. Хотел бы знать, откуда появляются сны – и вещие ли они.
– Думаю, что да, – заметила Хоуп. – Уверена, что так. Это как розы – они успокаивают нас.
Отец улыбнулся.
– И я так считаю.
А затем Мерси произнесла ясным тонким голоском:
– Когда Красавица вернется домой?
Ее слова словно кинули камень, потревоживший спокойную гладь пруда, в который я глядела: на мгновение я увидела выражения удивления, изумления и страха на лицах моей семьи, а потом картинка исчезла и мой сон прервался вместе с ней.
Первым, о чем я подумала после пробуждения, было: я и правда одевала вчера синюю амазонку, видела Чудовище и махала ему рукой, пока мой конь галопом направлялся обратно к замку.
Сквозь мое окно виднелся бледновато-прозрачный рассвет. Гроза ушла и небо стало безоблачно голубым. Я чувствовала себя усталой: поклевала носом над чашкой и медленно прошла вниз, чтобы выйти в сад.
– Доброе утро, Красавица, – сказало Чудовище.
– Доброе утро, – я повернулась и зевнула. – Извини. Из-за грозы я почти всю ночь не спала.
Уставшая, я не заметила, как добавила:
– А еще мне приснился очень грустный сон прямо перед тем, как я проснулась.