Невеста, да?..
Оттягиваю душащий меня галстук и смотрю на ее кисть. На указательном мелькает кольцо с крупным камнем. Я не помню этого кольца…
Жених презентовал?
Настя медленно ставит бокал на столик. А я залпом допиваю свой. Второй. И тоже ставлю рядом.
Перехватываю её холодные пальцы, неласково их сжимая. Дергается! Но я не выпускаю. Увожу наши сомкнутые кисти в узкий проход между нами.
Настя нервно ерзает на кресле.
Неловко тебе?! А там, в поезде, ловко было мне в глаза смотреть и любимым называть, зная, что вернёшься к своему Муратову?
Вот и сейчас переживешь!
— Настя… — слышу шепот Муратова. Он что-то говорит ей, она наклоняется. Наши руки натягиваются. Сжимая ее кисть жестче, я, теряя над собой контроль, нахально оттягиваю её за руку.
Садится прямо. Телефон в руках Муратова мерцает на беззвучном режиме. Шёпотом извинившись, он шепчет ей: «я минут на двадцать» и выходит.
Настя поворачивает лицо.
— Больно, Сергей Алексеевич, — шёпотом и дергая свои пальцы.
— Согласен… больно.
Извернувшись, с силой выдергивает всё-таки пальцы.
— Татьяна, — поворачиваюсь к спутнице. — У меня просьба: прямо сейчас прогуляйся… до дамской комнаты. Мне нужен тет-а-тет…
— Вы — смертник.
— Не преувеличивай.
— Я предупредила.
Бесшумной тенью покидает ложу вслед за подполковником.
Моя тахикардия зашкаливает. Я облизываю пересохшие губы.
Словно почувствовав, что я на грани, Настя подлетает на ноги, пытаясь тоже смыться. Но я оказываюсь быстрее, преграждая ей выход из ложи. И мы сталкиваемся… В моих глазах темнеет.
— Ну, здравствуй… любимая, — хриплю я сдавленно.
Нахуй было бегать? Поговорили бы спокойно, вдвоем. Теперь вот так!
— Господи… — дрожит ее голос. — Откуда ты взялся?..
— Ты думала, я тебя не найду? — усмехаюсь я горько. — Наивно. Ты забыла, кто я?
Нет, в моей груди больше не порхает, и голова моя не кружится от её близости. Мне больно, твою мать! Больно! Душно! Изнутри меня рвётся бешеный зверь, который хочет порвать всех тут к чертям. И её тоже. Её — в первую очередь!
— Я думала… не станешь. Зачем?
— Зачем? Ах да. Случайный секс. Делов-то… Часто практикуешь?
— Перестань! — отворачивается.
За локоть рывком разворачиваю к себе.
— В глаза смотри! Замуж, короче, выходишь, да?
Поднимает на меня взгляд. Выпрямляет спину.
— Да!! — тихо и зло рявкает мне в лицо. И ее голос просаживается. Просаживается на такую отчаянную горькую ноту в конце… Задохнувшись сжимает губы.
Что меня ломает от плещущейся в груди нежности к ней густо смешанной с ненавистью. Я теряю контроль над чувствами, не понимая бить по ней или умолять её… спасать ее… что?!..
В ярости перехватываю её за шею сзади, прижимая лицом к себе.
— Настя… ты что… зачем?… — задыхаюсь я, ласкаясь своей щекой об её висок.
— Всё! Пожалуйста! Стоп!! Забудь!
Отталкивает руками в грудь.
— Я не знаю Вас, Сергей Алексеевич, — берет себя в руки. Голос — лёд!
— Мм… — отстраняюсь я.
И вот дальше всё решается очень просто. Есть эта Настя, а есть та, моя. Если я поверю этой, значит, моей больше не существует. А я не могу её похоронить… Не могу!!
И поэтому…
— Тогда у тебя проблемы, Анастасия. Потому что я тебя знаю… другой. И мне зашло.
За шторкой приближается голос Муратова. Настя испуганно дернувшись, сбегает в кресло. Мы сталкиваемся с Муратовым в проходе. Растерявшись, с вопросом смотрит на меня, замерев в проходе.
— Уходите, товарищ майор?
— Татьяны долго нет. Встречу…
Выхожу в фойе, оттуда на улицу. А Настя там с ним вдвоем…
Сигарету мне… срочно!..
Затягиваюсь поглубже, выпуская вверх дым.
Это будет тяжело, Зольников. Очень!..
Глава 12. Черная вдова
После театра мы едем в ресторан.
Коньяк льётся в бокалы чаще, разговоры из абстрактных превращаются в более личные.
Это уже далеко не третий тост. Но мне сейчас плевать.
— За любовь! — поднимаю я бокал, с холодной улыбкой глядя в глаза Насте.
Никакой реакции. Ровно до тех пор, пока я не прижимаюсь губами к пальцам Татьяны, стреляя ей в глаза многозначительным взглядом.
Пухлые чувственные губы Насти обиженно вздрагивают. Тут же поджимает, пряча эмоцию за глотком шампанского.
Она не пьет практически, только пригубляет.
Мне хочется пробить её. Прикоснуться к ней под надетой маской надменной невесты подпола ФСБ.
Звон бокалов.
— Так, когда у вас свадьба, Глеб Евгеньевич?