Тут я не выдержала и вышла в коридор, который примыкал к кухне, чтобы сорвать мамину очередную попытку уговорить отца. Папа молча смотрел в окно, затем поднес ко рту сигарету и затянулся. Мой взгляд упал на его руку – она дрожала, а значит, папа ужасно нервничал. Я молча зашла на кухню, достала с холодильника молоко и принялась готовить калмыкский чай. Мама недовольно кинула на стол салфетку, которую держала в руках и вышла.
Я честно надеялась, что папа хотя бы спросит чего я хочу. У меня не было тайных телефонов, переписок, общения. У меня никого не было на сердце, я просто хотела закончить швейные курсы и заниматься тем, что мне интересно. Я не понимала сестру, которая рискнула выйти замуж в 18 лет. Замужество мне казалось чем-то очень взрослым, более осмысленным, большим масштабным грузом ответственности. Я представить себе не могла, как может такой груз потянуть без пяти минут ребенок, которому вот – вот исполнится 17.
Сколько бы я не плакала, не умоляла, меня никто не слышал. Приехал брат, который полтора месяца был на заработках и тоже согласился с решением родителей. Попытки повлиять хотя бы на брата закончились тем, что он меня просто избил. Собирать сестер и отмечать день рождения не было ни сил, ни желания. Я два дня пролежала в постели и точно убедилась в том, что любые мои последующие попытки поговорить будут заканчиваться еще хуже.
Так меня засватали, одели кольцо. Жениха я видела только на фото, которое принесла моя будущая свекровь. Я, девочка, выросшая в городе, в нормальных бытовых условиях, пусть даже и не закончившая школу, теперь должна была выйти замуж в горы. В родном селе я даже во время каникул никогда не оставалась больше чем на три-четыре дня в год. Ни воды, ни газа, ни супермаркета рядом. Огороды, капуста, картошка, свекровь.
Я сбилась со счету сколько ночей я не спала и плакала. У меня внутри словно что – то рассыпалось на мелкие кусочки и причиняло мне боль. Обида за такую несправедливость мешала спокойно дышать. Я начинала прекрасно понимать сестру, ее поступок и желание рискнуть. Но я была слишком трусливой, чтобы пойти на какие – то рискованные поступки. Среди родственников пошли разговоры о том, что планируется уже назначить дату моей свадьбы, а значит скоро ждать гостей.
Был конец лета, сезон, когда мама ходила на чужие огороды собирать овощи, взамен либо давали деньги, либо этими же овощами расплачивались. Она пришла в обед, сильно уставшая, и сразу пошла спать. Я готовила обед, когда услышала как в спальне зазвонил мамин телефон и она начала разговаривать. Звонила сестра. В жаркие летние дни я открывала все двери настежь, чтобы дома был сквозняк, поэтому даже не заметила как в коридоре оказались женщины. Не прошло даже минуты, как меня как мешок с картошкой волокли по двору, а мама била дверь, в попытках открыть ее. В панике, я кричала, дралась, царапала людей. Это все я знаю по рассказам мамы, сестры, тех самых женщин, так как в приступе страха себя не могу контролировать, а позже ничего не могу вспомнить. Во дворе валялись мои золотые сережки, платок и резинка для волос. Прямо у калитки, разлетевшись в разны стороны, лежали домашние тапочки. Меня везли непонятно куда, а слезы не переставали идти.
Мама так и не увиделась со мной с глазу на глаз, сказала, что главное украл собственный жених, а значит, никто меня итак забирать не станет. На самом же деле, меня украли тетки жениха, во главе с родным братом свекра, который и привез их всех. Жених же, ни о чем не подозревая, спокойно отдыхал в селе после очередного рейса на камазе. Как выяснилось позже, он не был в курсе о планах назначать свадьбу, а тем более уж красть. Он не знал даже о том, что я его законная невеста и на моем пальце несколько месяцев красуется кольцо, одетое его мамой на сватовстве. У них в семье давно были скандалы и разборки, и парень молча копил деньги, чтобы перебраться в Московскую область, купить там жилье и жениться на той, что ждала его в столице. Поэтому всяческие попытки показать невест он жестко отвергал, а моя свекровь вопила и хваталась за сердце со словами, что только через ее труп он возьмет в жены татарку.
Даже когда я вышла замуж эти скандалы были постоянными. Но от родственников все настолько тщательно скрывалось, что я диву давалась какая хорошая актриса моя свекровь. Очередной раз переругавшись, мой уже муж собрал вещи и уехал. Моя мама обещала переломать ноги, если я вздумаю вернуться домой и хоть словом обмолвлюсь кому – то о том, какая веселая у меня семейная жизнь. Всю осень я провела на огородах, которые принадлежали семье мужа. Учитывая то, что даже дома я мало что делала на огороде, то в селе работать на земле, на которой поместились бы две огромные виллы, было тяжелее, чем мне представлялось в самых кошмарных снах.