— Я не в силах дать ход твоим подозрениям, Кира, тем более что доказательств нет, а в прокуратуре и следственном комитете у Романова свои люди.
— Но...
— Без «но». Ради этих девчонок я не стану рисковать моими детьми, бизнесом и благополучием сотен подчинённых. По собственной глупости я уже потерял жену и больше не намерен лишаться того, что мне дорого. Извини, Кира. Возможно, когда-нибудь, власть сменится, и таких людей как Романов прищучат по закону, но не сейчас.
— Тогда я поеду в «Красную бороду», увижу всё своими глазами, а затем прекращу раз и навсегда.
— Нет.
Кира бросилась к двери, но Глеб отшвырнул её на кровать, а затем вышел. Из коридора донёсся глухой звук, словно кто-то царапал мелом грифельную доску. Кира дёрнула ручку, налегла плечом.
Бесполезно. Он что, комодом дверь задвинул?!
Через пару минут внизу прошелестела отъезжающая машина и всё стихло.
* * *
Предатель!
Стоп. Ты знала, что нельзя полагаться на мужчину. Ты одна и всё в твоих руках.
Кира вывела на экран смартфона карту области и проложила маршрут. Скачала последнюю фотографию Романова.
Оружие в сумке. На секунду она заколебалась, но решила не оставлять Глебу последней записки.
Распахни окно. Карниз. Водосточная труба. Толстая ветка раскидистой яблони. Машины нет, но Кира знала, где в гараже спрятаны ключи от кроссового мотоцикла, на котором летом дети рассекали пыльный воздух просёлочных дорог.
Она надела шлем и нырнула в ночь.
«Красная борода» оказалась трёхэтажным зданием алого цвета, что притаилось за сосновой рощицей на берегу идеально круглого, словно искусственного озера. Тусклая подсветка рисовала во тьме фундамент из дикого камня, узкие длинные окна, кованые перила и декоративные башенки. Казалось, дом собрали из кубиков «Лего», которые взяли из разных тематических наборов — безвкусно и претенциозно. Но продвинутая система безопасности заставила Киру приуныть. Придётся импровизировать.
К воротам подъезжали автомобили. Похоже, внутри собралось немало гостей.
Когда основной поток машин иссяк, Кира решилась ловить на живца. Она бросила байк вдали от усадьбы, на дороге, что петляла в роще, и легла рядом, укрыв пистолет курткой. Вскоре послышался скрип тормозов и прокуренный женский голос каркнул:
— Убрать!
Из-под полуприкрытых век Кира видела, как шофёр откатывает мотоцикл на обочину, а потом хватает её за ногу и волочёт в кювет.
Зря он так.
Кира очистила машину и села за руль.
Охрана на воротах лишь поклонилась, услышав писк электронного пропуска и сверив номер автомобиля со списком гостей. Кира поднялась по лестнице и на мгновение замерла перед высокими дверями, но швейцар открыл их, как ни в чём не бывало, словно перед ним стояла не щуплая девушка в дешёвой одёжке, а ухоженная стерва из «высшего общества». Похоже, вымуштровали не задавать вопросов людям, которые прошли кольцо внешней охраны.
В холле пусто. Ни гостей, ни прислуги. Логично — такие забавы не держат на виду.
Наконец она замечает просторный лифт, рядом с которым стоит дубовый стол. На нём кипа вычурных масок. Кира позаимствовала одну и нажала кнопку с логотипом, который повторял ненавистное клеймо. Неспешно, словно на экскурсии, кабина поплыла вниз.
Панорамные стекла давали хороший обзор на круглый зал, напоминавший подземный амфитеатр. Внешнее кольцо представляло собой затенённый помост, декорированный в восточном стиле: глубокие диваны, ковры, низкие столики, уставленные бутылками и лёгкими закусками. Несколько человек в масках потягивают что-то из узких бокалов и, видимо, наслаждаются зрелищем, которое группа обнажённых мужчин и женщин творит на арене.
Там, под яркими лучами галогеновых ламп, которые высветляют всё как в операционной, безликие фигуры совокупляются и терзают полдюжины девушек, растянутых на столах, вздёрнутых на дыбу или привязанных к стульям. Верёвки, крючья, ошейники; кляпы и цепи... Время от времени некоторые мучители бросают замысловатые приборы и отходят, а их место занимают отдохнувшие клиенты.
Створки лифта разошлись, и её накрыл тошнотный запах шампанского и пота. Она подавила рвотный позыв и, не привлекая внимания, присела у дальнего столика.
Наверняка Романов где-то здесь.
Кира осмотрела зал. Она старалась воспринимать происходящее отстранённо, как босхианский триптих. Вскоре Кира заметила толстяка, который перебирал кургузыми ножками по направлению к задрапированной нише.
Романов.
Кира скользнула за ним, перехватив закрывавшуюся дверь. Винтовая лестница уводила в застеклённую галерею с отличным обзором на театр плоти. Романов склонил лысину над пультом управления и что-то печатал на экране планшета.