Так обстояло дело и с обнаженными женскими телами, которые чередой проходили через его постель. Когда эти безликие тела пытались изливать на него какие-либо эмоции и чувства, он не испытывал ничего, кроме глубокого отвращения и раздражения.
Порой его злила собственная способность не чувствовать ничего. Но потом он смирился с этим, как смиряются с физическим недостатком или даже увечьем — к примеру, с отсутствием мизинца на руке. Что уж поделаешь, если судьба предопределила, что он будет нести по жизни именно такой, а не какой-нибудь другой крест?
Он даже перестал придерживаться внешней любезности. Не хамил откровенно только потому, что испытывал потребность сохранить хоть какие-то крупицы достоинства. А достоинство его заключалось в умении всегда держать себя на высоте. Вот это было ему действительно нужно!
В этот безнадежно испорченный с самого начала вечер в его машине сидела очередная кукла, с которой он переспал уже три раза, а спать в четвертый не испытывал никакого желания.
Кукла же (ее имя он даже позабыл) была твердо уверена в их любви на всю оставшуюся жизнь и строила далеко идущие планы — насчет колец, мебели и каких-то там детей — короче, обо всем том, о чем мечтают все дуры на свете.
Он читал пустоту в ее накрашенных глазах. Эти глаза принадлежали такому же безликому существу, как и все остальные. Было ужасно скучно проводить остаток вечера в пустой болтовне, и он не мог дождаться того момента, когда дура наконец-то уберется из его машины и из его жизни.
А между тем она ни сделала ему ничего плохого, была доброй, заботливой и очень сексуальной. Она была молода, имела красивое ухоженное тело и с увлечением следила за собой. Очень красивая, достойная девушка! Но она не вызывала у него абсолютно ничего, даже сексуального возбуждения. И он прекрасно понимал, что причина не в ней, а в нем самом. Только вот для нее это останется загадкой на всю жизнь. Она проведет немало горьких минут, пытаясь разобраться в том, что сделала не так. Он же с самого начала определил — типичная продвинутая дура.
Она хлопала ресницами, кажется, не собираясь никуда выходить, и он уже подумывал о том, чтобы выгнать ее из машины какой-нибудь мерзкой фразой, как вдруг зазвонил его мобильный.
— Вадим Григорьевич, у нас ЧП! — раздался взволнованный голос его заместителя. — Проект сделан неправильно! У нас полетела смета!
— Коттедж? — нахмурился он, вспомнив роскошный особняк в сосновом лесу для одного вора-депутата.
— Именно! — подтвердил его заместитель. — Там такое наворочено — сам черт ногу сломит! Поэтому и звоню вечером. Утром поздно будет!
— Кто делал проект? — нахмурился Вадим.
— Да это пугало огородное, которое вы взяли на работу, — в сердцах сказал заместитель, — с зелеными волосами!
— Ах, эта! — он вспомнил уродливую неформалку, которая настолько насмешила его своим внешним видом, что он решился принять ее на работу. — А кто поручил ей проект коттеджа?
— Так вы же и поручили! — фыркнул заместитель, который далеко не всегда придерживался субординации. — Мы все еще тогда подумали, что у вас крыша поехала!
— Ладно, разберемся. Я сейчас подъеду! — закончил он разговор и обернулся к кукле.
— Извини, мне срочно нужно в офис — проблемы. Я же тебе говорил.
— Я понимаю! — тяжело вздохнула она и вышла из машины, напоследок посветив голыми коленками и оставив после себя запах дорогих духов, которые (он очень на это надеялся!) скоро выветрятся.
По дороге он начал закипать раздражением и злобой.
«Вот тварь! — думал он, вызывая в памяти женскую долговязую фигуру, которая нарисовалась перед ним весьма отчетливо. — Уволю на хрен! Она мне за это ответит!»
Проект депутатского коттеджа был слишком важен для фирмы. Вадим несся к офису буквально сломя голову, впрочем, испытывая трудно объяснимое чувство облегчения — будто гора весом в тонну навсегда свалилась с его плеч.
— Посмотрите только, что наделала эта тварь! — заместитель швырнул на стол красочную распечатку, вдоль и поперек исчерканную цветным маркером.
Начав читать, Вадим не поверил своим глазам.
— Что за чушь? Дополнительный камин в холле? Детская? Какая, на хрен, детская?! — его глаза буквально полезли на лоб, и он уже не сдерживался в выражениях, хотя всегда старался тщательно следить за своей речью. — Чем она обкурилась, эта сумасшедшая стерва?! Это же совершенно другой проект!
— О чем я вам и говорю, — заместитель пожал плечами. — Подрядчики составили план. Закупили все материалы. Когда смета взлетела буквально до потолка, я решил поинтересоваться, что происходит. И вот…