- Прекрасный выбор! - уважительно улыбнулся официант и откланялся.
- Какой у вас красивый и необычный кулон! - заметил Глотов слегка удивлённый, что не обратил внимания на броское украшение раньше.
- Вам нравится? - быстро спросила Лина и бросила на него цепкий, неожиданно ставший колючим, взгляд. Глотов, привыкший всегда быть начеку, мгновенно насторожился, пытаясь понять причину столь резкой смены её настроения.
- Что же вы молчите? - настаивала Лина, не отводя от него глаз.
- Вы про кулон? - рассеяно отреагировал сбитый с толку Глотов.
- Да. Нравится?
- Нравится. Очень. Вы позволите? - Глотов навис над столом и вытянул шею намереваясь повнимательнее рассмотреть украшение. Лина чуть расправила плечи и нарочито медленно стала расстёгивать на блузке микроскопическую перламутровую пуговку. Сначала третью, потом четвёртую.... Сверху. Глотов не выдержал и клацнул зубами.
- Прошу прощения, ваш заказ.
Не меняя позы, Глотов повернул голову и уставился на официанта мутным ничего непонимающим взором.
- Ваш заказ, - вежливо, но настойчиво повторил официант. Наконец, до Глотова дошло. Шумно вздыхая, он нехотя выпрямился и равнодушно махнул рукой, предлагая официанту делать своё дело.
- Ну, так как вам моя подвеска? - обворожительно улыбаясь, спросила Лина, когда официант ушёл. Глотов посмотрел на неё, словно увидел впервые.
- Подвеска?! - удивлённо переспросил он и тут же шутливо хлопнул себя по лбу, - Ну, да! Подвеска! Она великолепна!
И восхищённо добавил после небольшой паузы: - Так же как, впрочем, и её оправа!
- Вы это имеете в виду? - Лина расстегнула ещё одну пуговку, тем самым увеличив размер декольте до неприличия. Глотов сощурил глаза и бросил на неё быстрый оценивающий взгляд. Не дождавшись ответа, Лина придвинула к нему свой бокал.
- Долейте до полного, гулять, так гулять!
- Предлагаю выпить за наше неожиданное и, смею надеяться, многообещающее знакомство! - широко улыбаясь, провозгласил Глотов.
- Поддерживаю! - весело отозвалась Лина, не сводя с него своих прекрасных глаз. Она только пригубила вино, в отличие от Глотова, большими жадными глотками осушившего свой бокал до дна.
- Что же вы не пьёте? - удивлённо спросил он, промокая губы салфеткой.
- Такое вино не следует пить залпом, - назидательно пояснила Лина. Глотов в ответ лишь слегка пожал плечами и неожиданно спросил: - Как насчёт выпить на брудершафт и перестать друг другу 'выкать'?
- Насчёт второго - без проблем. Что касается первого..., - она укоризненно покачала головой, - ну, не здесь же!
- Тогда где и когда?! - настаивал слегка захмелевший Глотов.
- Позже, Коля. Немного позже, надо же поесть, в конце концов! - улыбаясь, проговорила Лина и потянулась за бутылочкой оливкового масла. Блузка на её груди напряглась, кулон, сверкая завораживающей желтизной благородного металла, немедленно выскользнул за её пределы и, раскачиваясь на изящной цепочке, повис в воздухе. Глотов невольно упёрся в него взглядом.
- Так это же.... Это же...! Две цифры! - догадался он и, не удержавшись, цокнул языком, выражая восхищение оригинальной работой ювелира.
- Наконец-то! - снисходительно усмехнулась Лина. Эта усмешка не понравилась Глотову, он снова напрягся, но лишь на пару мгновений. Винные пары, бушующие в голове, заставили его отбросить неприятные мысли.
- Двойка и семёрка. Хм?! Двадцать семь. Для вас..., прости, для тебя, это число что-нибудь означает? - поинтересовался он, поднимая на неё глаза.
- А для тебя? - теперь Лина смотрела на него холодным пронзительным взглядом, от которого у Глотова разом перехватило дыхание.
- Не понял! - он резко отпрянул от стола, холодея от дурного предчувствия.
- Что ты так заволновался Коля? Вспомнил что-нибудь или просто испугался? - вкрадчивый, почти ласковый голос Лины не обманул Глотова, он уже чувствовал скрытую в нём угрозу.
- Кто ты такая?! - свирепея, он резко подался вперед. Нисколько не испугавшись его порыва, Лина взяла бокал и ещё чуть-чуть отпила из него.
- Так и не можешь вспомнить меня? Ну же, Коля! Постарайся! Я слышала у таких как ты отличная память.
Глотов молчал. Его обуревали два чувства. Глубокое разочарование и закипающая злость.
- Хорошо, - сдалась Лина, - дам тебе подсказку.
Она опустила глаза и посмотрела на украшение. Потом медленно подняла взгляд на Глотова.
- Ты разве не считаешь свои жертвы Коля? Нет? Так вот я, двадцать седьмая, вспомнил?! - не отрывая от Глотова пристального взгляда Горгоны, Лина поднесла бокал к губам. Её слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. И эта бомба взорвалась в голове Глотова. Пару секунд он сидел неподвижно, глотая ртом воздух, потом судорожно вцепился руками в край стола и, скрежеща зубами от ярости, почти выкрикнул: - Ты что несёшь, тварь?! Ополоумела?!
- Неужели не считаешь? - ровным тоном продолжала Лина, пропустив оскорбление мимо ушей, - Однако странно, учитывая твою профессию. Ну, тогда может ты вспомнишь девушку, которую ты четыре года назад подкараулил на пустынной улице, усыпил хлороформом и, выдав за пьяную, увёз на такси в парк на Васильевском? А? Нет?! Не помнишь?! А что ты потом со мной сделал?! Помнишь?! Пооомнишь! По глазам вижу, что помнишь! Целых четыре года я ждала, чтобы ты, сволочь, вновь приехал в Питер. Целых четыре года! Хотя, что такое четыре года для того, для кого время уже не имеет никакого значения.