Да, Джеймс умел говорить «как положено», когда это требовалось, что совершенно не ему мешало переходить на привычный сленг в общении с друзьями. Другое дело, что переключался на формальную лексику он не так быстро. Это стоило ему пары конфузов на лекциях, когда ему задавали вопрос прямо посреди спора с Элом или кем-то из его компании.
– Хорошо, ожидайте, – кивнула мисс Феррис и исчезла в недрах хранилища.
На самом деле она могла бы просто отправить его искать нужные книги, указав только направление, но то ли его улыбка была столь обворожительной, то ли она опасалась, что Джей попросту потеряется, – словом, за книгами она отправилась сама.
Мисс Феррис действительно принесла несколько изданий в новеньких обложках, две толстые книги «постарше», как определил для себя Джеймс, и какую-то папку.
– Вот здесь, – указала она как раз на картонный сегрегатор, – вы найдете вырезки из газет и вестников разных лет. Некоторые юноши писали открытые письма своим возлюбленным. Правда, на этом их смелость заканчивалась, большинство излияний анонимны.
– Огромное спасибо, мисс Феррис. Я ваш должник!
– Вы читатель в библиотеке, а это моя работа, – невозмутимо ответила та. – Читательский билет, пожалуйста.
Прислонив пластиковый прямоугольник к ненавистному сканеру, библиотекарь открыла формуляр Джеймса и тем же нехитрым способом внесла в него все выдаваемые книги. Впрочем, расписаться на внутренних формулярах она все равно его заставила. Почему-то это правило все еще не отменили.
Вместе с грудой литературы, блокнотом и телефоном, Джей просидел в библиотеке до закрытия. Никак нельзя было допустить, чтобы мисс Лорелин о нем доложила. Декан сказал довольно четко: один пролет и полетит он сам, вон из колледжа. А это значит, придется вернуться в трейлерный городок к матери и отчиму. Нет-нет, ни за что. Ему и так слишком посчастливилось выиграть ту олимпиаду, чтобы теперь так бездарно потратить свой шанс на нормальное будущее. Нормальное, в смысле не в той закусочной, где он сейчас подрабатывал официантом, а на хорошей работе, с претенциозной должностью и карьерным ростом.
Вгрызаясь в письма влюбленных парочек разных столетий, Джеймс не переставал удивляться: как сильно все-таки поменялся язык за эти годы. Конечно, он сравнивал их признания с тем, что писали его сверстники в имейлах и мессенджерах и только фыркал, насколько все стало проще!
Правда, он бы с удовольствием посмотрел на лицо Мэрв, если бы она вдруг получила от него что-то вроде: «Свет очей моих, солнцеликая Мэрвин, твое сияние освещает мою жизнь. Стоит мне увидеть тебя вдалеке, как сердце замирает, а глаза слепнут – я не вижу никого кроме тебя». И потом бы обязательно приписал: «Мы у Ларри, давай к нам».
Джеймс подозревал, что все это можно найти в сети, для чтения онлайн или отсканированное и готовое для скачивания на каком-нибудь пиратском сайте. Но интернет ему был недоступен, а потому приходилось делать пометки и фотографировать на телефон особенно важные места. Ну, те, что он считал важным, чтобы потом показать мисс Лорелин. В тайне он надеялся, что, увидев какую сложную кропотливую работу он провел, она сжалится и отменит свое наказание публичным выступлением. Ничем иным, кроме как наказанием, это быть не могло, и только поэтому он еще мог надеяться на ее милосердие. В самые темные моменты он допускал мысль, что это может пойти ему на пользу, и она на самом деле предлагает ему нечто интересное, но тут же гнал эту вспышку здравомыслия. Джеймс не привык, чтобы преподаватели заботились о своих учениках. Это же нонсенс!
Через два дня Джеймс явился к мисс Лорелин на консультацию. Он распечатал все фотографии, выделил маркером особенно интересные, на его взгляд, места, и, разумеется, сделал план доклада. Точнее просто записал три строки, в которых указал исторические периоды изучаемой им переписки. Не привыкнув столько времени тратить на одно задание, Джей полагал, что этого будет более, чем достаточно, чтобы впечатлить преподавательницу и получить от нее поблажку.
– Да, мистер Гаррет, я подразумевала, что нам предстоит проделать серьезную работу, но что все будет настолько плачевно… – вздохнула профессор Лорелин, рассматривая его труды.
– То есть? – хлопнул ресницами Джей. – В смысле?