— Лили, постой!
— Отвяжись!
— Лили!
— Не трать время зря.
— Лили, милая, я не хотел!
— Ты назвал меня этим… этим…
— Ужасным словом. Я не тебя назвал.
— А кого же? — она выгнула бровь, с презрением взглянув на своего лучшего друга. — Может, ты решил поупражняться в обращении с мне подобными? Твои дружки Пожиратели научили тебя этому?
— Я сделал это для твоей безопасности.
— Для моей безопасности? Для моей безопасности надо оскорблять меня у всех на глазах?
— Лили, прошу, выслушай меня! Прости, я не успел предупредить тебя, я хотел лишь чтобы они от тебя отстали. Малфой сказал, что сделает тебе плохо, если я вдруг откажусь от них. Я не хочу, чтобы они думали, что смогут повлиять на меня через тебя.
— Но там не было Малфоя, — она немного успокоилась.
— Там был Эйвери, он…
— Я поняла. Значит, Малфой угрожал тебе?
— Малфой, а через него Сама — Знаешь-Кто.
— Здесь не безопасно, Сев.
Она прикрыла глаза, успокоившись, и потянула его за руку потайными ходами к Выручай — комнате.
— А теперь рассказывай мне всё.
— А теперь рассказывайте мне всё.
Лили левитировала поднос с четырьмя чашками горячего английского чая из кухни в гостиную. Северус ловко подхватил поднос, и разложил посуду и угощение на чайном столике.
— Всё в полном порядке, мам. Я прекрасно справляюсь. Вон и Гермиона подтвердит.
— А это нормально, что моего сына, то есть детей склоняют в прессе?
Гермиона зарделась.
— Это же Рита Скитер. Для неё нет ничего святого! — возмутилась Гермиона и была права.
— Я уже послала жалобу в «Ежедневный пророк». Как можно такое писать о детях? — ответила Лили и подлила мужу чай.
— Любимый, идём спать? — Лили мягко положила ладонь ему на плечо.
— Да, сейчас, — он не двинулся, даже не оторвал глаз от книги. — Милая, ты ложись, не жди меня. Я лягу позже, — мысли его были где — то далеко.
По спине у Лили прошёлся едва заметный холодок, она глубоко вздохнула и вышла из гостиной. Поднимаясь по лестнице, она думала о том, что она сделала не так и почему Сев так холоден сегодня.
Ложась в постель с тяжёлым сердцем, она долго ждала его, но вскоре она почувствовала себя очень уставшей и провалилась в тяжёлый сон.
— Как ты мог?! — её голос раздавался в кабинете алхимика и отражался от каменных стен подземелья. Северус невольно содрогнулся.
Сегодня все газеты кричали о том, что Тёмный Лорд возродился и о том, что во время Турнира Трёх Волшебников погиб один из чемпионов.
Гарри лежал в больничной палате со сломанной ногой и большой потерей крови. Лили, навестив сына, решительно спустилась в подземелья Хогвартса, чтобы поговорить с его отцом.
— Как ты мог так мне лгать? Всё будет хорошо, Гарри в безопасности… Это же наш сын! Почему ты не уберёг его от этого ужаса? Я понимаю — мальчишка, он ничего не понимает, для него это — очередное приключение и возможность прославиться, но ты, Северус Снейп, всегда такой аккуратный, не мог научить сына не трогать незнакомые вещи, прежде чем проверить их на постороннюю магию и не отходить от портала в незнакомом месте?
— Лили, я не мог знать, что такое произойдёт…
— Я больше не могу тебе верить. Вы с Дамблдором сговорились погубить моего сына и меня заодно? Кто отвечал за кубок?
— Аластор Грюм, но в его обличии был Пожиратель смерти.
— Я ни за что не поверю, чтобы Дамблдор не заметил многосущное, никогда!
— Лили, я здесь не причём…
— Мальчик мой, к тебе можно? — Дамблдор собственной персоной появился в камине.
— Да, Альбус.
Лили замолчала и, сжав губы, отвернулась к фальшивому окну.
— О, да ты не один, добрый день, миссис Снейп, — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Северус, я бы хотел поговорить с тобой наедине.
Лили не выдержала и прервала этот добродушный монолог.
— Я вижу, вам тут хорошо вдвоём. Я пойду.
Лили стремительно вышла из кабинета и хлопнула дверью так, что баночки с разными ингредиентами для зелий зазвенели на полках.
— Гарри, собирайся, мы едем домой.
— Что случилось? Никуда я его не отпущу, его нога ещё не полностью зажила! — на звук голоса Лили из своего кабинета выбежала мадам Помфри.
— Успокойтесь, мадам Помфри. Я знаю, что лучше для моего сына, — отрезала Лили, на что колдомедик не нашла что ответить.
Гарри поднялся, прихрамывая, и слегка понуро, только для вида, стал одеваться. На самом деле ему очень хотелось домой.