- Полный восторг, - Одри с удовольствием читала комментарии, бесконечным дождем сыпавшиеся на сайт.
- Мы выждали минуту, - Гарри показал на часы на стене, которые хорошо были видны всеми камерами и на шкалу заряда аккумуляторов, снова заполнившуюся на 100%. – Второй испытатель Идан Фишерман.
Идан взошел на платформу и исчез.
- Третий испытатель Веймин Хенг. Прошу.
Веймин взошел на платформу.
Каждое исчезновение сопровождалось всплеском комментариев. Роберт, стоявший у пульта, неизменно показывал большой палец вверх. Когда исчез десятый испытатель, зрители не потеряли интерес, и активно обсуждали происходящее.
- Инопланетян мы не переплюнули, но у нас потрясающая аудитория, - улыбалась Одри.
Две минуты тянулись бесконечно. Зрители предлагали всей планетой покрутить педали, чтобы машина заряжалась быстрее. Когда шкала заряда заполнилась, интернет внезапно стих. Одри представила, как люди в волнении прилипли к мониторам и бояться вздохнуть и моргнуть. Лишь бы сейчас все не рухнуло.
- Машина отыскивает сначала тех, кто ближе, и первым делом переносит в наше время именно их, - сообщил Гарри, показывая карту мира, на которой появлялись координаты путешественников во времени. – Поэтому испытатели будут возвращаться не по порядку. Например, сейчас мы встретимся с испытателем номер восемь Махмудом Абади. Итак…
Машина натужно загудела, воздух над платформой задрожал. В дрожании сгустилось что-то с неясными очертаниями. Одри первая поняла, что это.
- Я выключаю камеры! – пискнула она.
- Нет! – остановил Роберт.
Гарри замер, глядя на кучу черных, словно обугленных костей, лежащих на платформе.
- Такова цена науки, - сказал он наконец.
- Плохо! Очень плохо! – застонала Одри в микрофон. – Скажи про несчастную жертву и больше не повторится!
- Храбрый, сильный человек пожертвовал жизнью ради того, чтобы мы могли узнать больше. Я бы с радостью отправился вместо него и отдал свою жизнь, но руководить возвратом с другой стороны невозможно, к сожалению, - исправился Гарри.
Агрессивное возмущение в чате приобрело оттенки сочувствия, Одри выдохнула.
- Больше про не напрасность, - подсказала она.
- Мы проанализируем состояние костей и определим как погиб Махмуд. Если мы увидим следы болезни, возможно, мы сможем предупредить эпидемию. Если герой погиб от огня, мы сможем вовремя эвакуировать людей из зоны будущего бедствия, - разъяснял Гарри, пока лаборанты оперативно собирали останки в пакеты.
Две короткие и напряженные минуты Одри считала слезные смайлики в чате. Их становилось все больше.
- Сейчас прибудет десятый испытатель Батист Мартен.
В воздухе сгустились кости. Буквально несколько костей, даже не полный скелет, как от Махмуда.
- Это провал, - всхлипнула Одри.
Роберт у пульта был так бледен, что ничем не выделялся на фоне белого халата.
- Они считают, что машина работает неправильно, и убивает людей в процессе переноса, - с ужасом прочитала Одри.
- Этого не может быть. – ответил Гарри, забывшись, что публика не слышит Одри, и тут же спохватился. – Машина не может убить или хоть как-то повредить переносимого человека. Она захватывает каждую молекулу, она даже сухость во рту не может вызвать.
- Зрители возмущены нашим хладнокровием. Говорят, что мы спокойно убиваем людей, - сказала Одри.
Гарри беспомощно оглянулся на нее. В его глазах стояли слезы. Одри было трудно обмануть, она знала, что он оплакивает свой проект, карьеру и самого себя, но никак не испытателей. Однако, для зрителей этот жест выглядел убедительно.
- Машина будет возвращать их автоматически, - сказал Роберт. – Может, лучше остановить прямую трансляцию и только записать эксперимент? Потом кратко сообщим о результатах и все.
- Не могли же они все погибнуть, - сказал Гарри.
- Ни в коем случае, - отказала Одри. – Если мы сейчас прервем трансляцию, нас уничтожат. Отрицательный результат выгляди в глазах общественности лучше, чем его отсутствие. Они придут к выводу, что мы прячем что-то совсем чудовищное, хуже, чем кости.
В чате делали ставки на выживание испытателей.
- Испытатель номер шесть, - сказал Гарри, протерев платформу тряпочкой.
- Имя! Ты не назвал имя! – подсказала Одри.
На платформе материализовались кости.
Одри боялась взглянуть на монитор. Ну их.
- По крайней мере, хуже уже быть не может, - сказал Роберт.
Телефон Одри завибрировал. Президент.
- Никогда так не говори, - сказала она. – Главный старик все-таки нашел время посмотреть наше шоу.
- Страшнее уже быть не может, - поправился Роберт.
Одри ответила на звонок, не попытавшись придать голосу привычную бодрость.
- Испытатель номер четыре, - сказал Гарри, сверяясь с монитором, - Иван Смирнов.
На платформе появился человек, и Гарри попятился. Иван лежал на платформе, голый, орущий, в пятне фекалий, поразительно похожий на младенца. Он корчился и двигал культями, оставшимися от конечностей, но ничего осмысленного не было ни в его движениях, ни в крике.
- Забрать его! Забрать! В дежурную машину скорой помощи его! – первый очнулся Роберт.
Лаборанты, замершие в шоке, очнулись, подбежали к платформе, накрыли тело фольгой и унесли.
Трубка в руке Одри орала президентское требование прекратить трансляцию прямо сейчас, сию секунду, но Одри не слышала ничего, кроме животного визга Ивана. Она не могла оторвать взгляд от странно покалеченного мужчины, в теле которого кроме конечностей не хватало многих частей, мышц и костей, но совсем не было ран, а шрамы были такими тонкими и ровными, словно застежки-молнии на одежде. Лаборанта вырвало прямо на Ивана, но тот даже не заметил этого, не замолкая ни на секунду. Орущее тело вынесли из зала, и вопли стихли за дверью.
- Испытатель номер семь, Христо Николов, - неуверенно объявил Гарри.
На платформе появился Христо. В грязной оборванной одежде, он кинулся на Гарри, как дикий зверь, блеснуло лезвие. Охранники успели схватить его, прежде чем он сотворил страшное, попытались скрутить. Христо отбивался молча, яростно и сосредоточенно, совершенно неистово. Охранник вскрикнул и отпрянул. Одри с ужасом увидела, что в шее Христо торчит странный самодельный нож.
- Кто это сделал?! – рявкнул Роберт.
- Он сам! Он сам это сделал! – кричали охранники.
- Полный хаос, нужно остановить трансляцию, - сказал Гарри, поднимаясь с пола и осматривая грязных халат.
- Я уже давно остановила, ты что думаешь, я ослушаюсь президента? – ответила Одри.
Она перемотала запись с удобной камеры и убедилась, что Христо сам вскрыл себе горло, едва сумел высвободить руку.
- Это кошмар, - дрожала она. – Это какой-то страшный сон.
- Я с самого начала надеялся, что это просто сон, - поддержал Роберт.
Гарри отошел от платформы за ширму, скрывающую захламленную рабочую зону, и заговорил оттуда.
- По крайней мере мы знаем, почему он покончил с собой. Если его ожидала судьба Ивана, то лучше сразу умереть, - сделал вывод он.
- Что там происходит, если человек одичал до состояния животного всего за один год? – спросил Роберт.
Когда первый испытатель Джон Питер Смит вернулся костями, в зале даже пронесся вздох облегчения.
- Второй испытатель Идан Фишерман, - сказал Гарри.
На платформе появился целый человек. Охранники стояли близко и успели схватить его и отобрать копье. Они мигом скрутили его и опрокинули на пол. Идан оказался неожиданно силен, и сбросил с себя больших мужиков в форме, как котят. Но убивать себя не стал, только отбежал в угол зала и упал там на пол, забился в угол.
- Не трогайте его! Не трогайте! Только следите, чтоб не убил себя! – велел Гарри. - Будьте начеку, но не прикасайтесь!
Идан дико глядел на охрану и ученого, и тяжело дышал, словно пробежал много километров.
- Господин президент, вы смотрите? – спросила Одри у телефона. – Этот нормальный.
Она выслушала возмущение новым определением нормальности, но ее это не смутило. С Иданом надо будет попробовать поговорить, когда, или если, он придет в себя. Можно ли назвать это успехом? Возможно.
Пятый испытатель предстал кучкой праха. Лаборанты натурально смели его в пакет.
- Все останки очень-очень сухие, - заметил лаборант. - Некоторые обгорели, некоторые смешаны с землей, но совсем нет мокрых. Словно там нет воды.