– Аутодефенса, – и видя, что Эльдару это ни о чём не говорит, добавил, – муниципальные отряды самообороны, это такие полурегулярные формирования, созданные под эгидой наппонского правительства.
– Стоп, аутодефенса в эти места никогда не заезжала, тут наша зона ответственности. – Рокслер почесал подбородок. – Откуда здесь тогда их кокарда?
– Может, гражданин Крейтон нам расскажет… – Эльдар дал знак стоявшим поодаль спецназовцам, те запрыгнули во внедорожник, и через пару минут вся кавалькада подъехала к блокпосту.
Устройство его состояло из двух шлагбаумов, маленького деревянного строения, бывшего изначально придорожным ларьком, расставленных вокруг него бетонных блоков и двух обложенных мешками с песком пулеметов, у которых стояло по солдату в полной амуниции. Рядом находилось ещё что-то вроде гаража, в котором скрывались два внедорожника. Обочины вокруг блокпоста были перекрыты колючей проволокой. У шлагбаумов в обе стороны стояли гражданские машины, солдаты ходили и проверяли документы у водителей, а то и дело проезжавшие военные машины пропускались без проволочек. На крыше бывшего ларька гордо развевался бело-зеленый флаг с четырехконечной звездой.
Рокслер спросил что-то у пулемётчика, тот показал рукой на машины, у которых суетились двое военных, и Рокслер с Эльдаром направились туда. Завидев приближающееся начальство, один из них пошел к ним на встречу, и, вытянувшись перед Рокслером, доложил:
– Гражданин капитан, производится усиленный досмотр гражданских автомашин согласно вашему приказанию. Докладывает штаб-сержант Крейтон.
– Вольно, Крейтон. С тобой тут из АГБ хотят поговорить. – Капитан указал на Эльдара. Пока Квазимор общался с сержантом, спецназовцы разговорились с бойцами Рокслера.
– А чего у вас, все в спецназе? – Альферес окинул взором бойцов 1-й ударной. У всех на левом предплечье красовалась черная нарукавная повязка с шевроном специальных войск.
– Всю нашу роту после боя в Кристо повязками наградили. – ответил не без гордости Фифер. – Там драка была страшная: мы, считай, тремя ротами без арты держались против целой терции[2] мятежников.
Ирэн спросила у Альфереса:
– Что дают эти эмблемы спецназа?
– Нарукавная повязка спецназа – это самая почетная награда для солдата. Её дают либо после прохождения тяжелейших испытаний, либо за доблесть на поле боя. – Альферес бережно поправил свою повязку.
– Зачем вы так размалевались, гражданин офицер? – подивился Фифер, глядя на раскрашенный золотым узором шлем Альфереса.
– Мне в окопах не сидеть, зато урки сразу знают, с кем имеют дело.
– А вам зачем полосы на касках? – поинтересовалась Ирэн.
– У каждой ударной бригады свой цвет, который наносится на шлемы и знамена, ярко-зеленый – наш, нас за это называют Изумрудной бригадой.
– А этот Уолан, он кто такой? – Грация вполголоса спросила Фифера.
– Я… el voluntario, волонтёр. – услышал вопрос стоявший в стороне Уолан. – Я в Наппоне уже семь лет в разных заварушках участвую, знаю людей и обстановку на местах. А после ввода эзракских войск в Наппон мои услуги стали… востребованными.
– Мы без Уолана – как без рук. – Фифер с уважением посмотрел на «волонтёра». – Понимаете, тут в Наппоне такой бардак творится… Есть правительственные войска, есть войска мятежников и разные поддерживающие их силы, не считая разных полубандитских группировок. И все они носят одинаковую форму и говорят по-лоудитски, а Уолан разбирается, кто есть кто, и помогает нам находить общий язык с местными.
Тем временем Ирэн подошла к Эльдару, говорившему с Крейтоном. Тот, пространно отвечая на вопросы агента, то и дело поглядывал на капитана, как бы ища поддержки, и нервно поглаживал приклад своего автомата.
– Я говорю вам, был белый пикап, в нём четверо, без оружия и знаков различия, с документами всё в порядке, машину мы досмотрели. Ехали они с наппонской стороны.
– Сержант, а как же кокарда попала на место перехвата? И она новая, по виду лежит там недавно. – Эльдар оборвал объяснения Крейтона.
– Не знаю. Мало ли как, мои люди тут не причём. Вы у гражданина капитана спросите, мы службу несём исправно, всё делаем по уставу. Никакого корундина в том пикапе не было, слово тяжёлого пехотинца.