— Ладно, — сказал он. — Сделаю сам. Кстати, я не надеялся увидеть Лостело после того извещения, которое QH получил.
Гарри Диксон услышал, как ставни на витрине опустились с металлическим лязгом, потом щелкнул выключатель, и огни в забегаловке погасли.
Старик вернулся и объявил:
Денежная штуковина находится за стойкой. Но она слишком тяжела для меня. Кто поможет мне перенести ее сюда?
Вызвался карлик.
Вскоре они вернулись, неся игральный автомат. Такие стояли в бедных пригородных кабаре. Опустив монету в два су, можно было выиграть десять или двадцать монет и даже сорок, если стрелка указывала на выбранный цвет.
Щель для опускания монеты была ртом на искаженном гримасой лице сатира.
Старик извлек из кармана горсть монет, выбрал три и одну за другой сунул их в щель, хотя обычно правила запрещали это. Затем нажал рычаг.
Цветной диск начал крутиться, остановился, старик продолжил игру, сунув в щель две двухпенсовые монеты, потом еще две. При третьем вращении диска в приемник посыпался дождь монет.
Старик достал их, бросил изо всех сил в сторону буфета и, потирая руки, сказал, что всё готово.
Я играю лишь во второй раз в жизни, — расслышал его бормотанье Гарри Диксон. — Будет ли у меня новая возможность? Начинайте, — приказал старик, указав на карлика. — Потом игра продолжится слева направо.
Гарри Диксон разглядывал безмолвных существ, сидящих за круглым столом. Трое игроков, которые пришли почти одновременно, ничем не выделялись ни обликом, ни поведением. Это были мужчины разного возраста, одетые в обычные костюмы. Они походили на служащих Сити.
Я начинаю! — воскликнул карлик, достал свой значок из кармана и сунул в пасть сатира. — Ставлю на красное! — крикнул он.
Колесо завертелось, и выпало зеленое. Искаженный рот сатира открылся и выплюнул значок в приемник.
Таков мой шанс! — захныкал игрок.
Старику, потом трем остальным участникам игры также не повезло. Их жетоны с презрением выплюнул сатир.
Всё изменилось, когда читательница романа поставила на синее.
Рот раскрылся шире, и из него посыпался град монет, наполнивших приемник на две трети.
Гарри Диксон едва заметно вздрогнул от удивления: читательница получила выигрыш в виде золотых монет.
Она не выглядела особенно взволнованной и небрежно бросила деньги в чемодан.
Настал черед Гарри Диксона. Он поставил на желтое и выиграл десять соверенов.
Игра продолжалась чередой проигрышей и выигрышей, но везло не всем. Женщина выигрывала много, а старик получил полный приемник золота, поставив на белое.
Трое мужчин выиграли каждый по десять соверенов. Диксон дважды выиграл такую же сумму. Карлик ничего не выигрывал и мрачно стонал.
Никто не обмолвился ни словом. Ночь подходила к концу. Сыщик видел, что старик несколько раз доставал из кармашка часы и смотрел на циферблат, покачивая головой.
— Последний круг, — объявил он.
Он оказался удивительно щедрым на выигрыши. Белое выходило раз за разом, наполняя приемник золотом. Исключением был карлик. У него приемник по-прежнему был пустым.
Последним должен был играть Диксон.
Он заметил, что никто ни разу не поставил на черное. Он каким-то наитием передвинул стрелку на этот мрачный цвет и приготовился опустить жетон в щель.
Его остановило всеобщее восклицание.
Все вскочили. В их глазах, с какими они смотрели на него, были удивление и даже ужас.
— Черное! Вы… вы ставите на черное… — пробормотал старик, внезапно побледнев. — Простите меня… Таков закон. Я вынужден попросить ваш жетон. Я должен его видеть, ВЦ знаете это…
Он схватил значок дрожащей рукой, потом внезапно наклонился и протянул Гарри Диксону жетон, не осмеливаясь поднять на него глаза.
Да сбудется ваше желание, а заодно и наше! — у него перехватило горло.
Никогда еще сыщик не видел, чтобы лица так внезапно и странно перекосились.
Мужчины побледнели и не сдерживали дрожи. Карлик стал жертвой невыносимого страха. Только женщина смотрела на него ничего не выражающим взглядом.
Сыщик медленно опустил рычаг, и колесо Фортуны завертелось. В гостиной царила мертвая тишина. Колесо закончило вращение, дрогнуло, прыгнуло к черному треугольнику и…
Остановилось на белом.
Глотки людей исторгли радостный крик. Диксон видел, что мужчины глубоко вздохнули, как ныряльщики, поднявшиеся с большой глубины. Карлик вопил от радости. Старик охватил голову ладонями и, казалось, беззвучно плакал. Побледневшая женщина зажмурилась.