— Вода горит! — завопил Питер Сламкин.
— Лучше не скажешь, — подтвердил задыхающийся Ре- винюс, подбегая к Питеру. — Одна из дьявольских возможностей греческого огня. Об этом известно с незапамятных времен, но тайна остается непроницаемой.
— И это устроила голова? Но если я правильно понимаю: еще несколько минут, и мы бы вспыхнули, как факелы, а вместе с нами и дом?
— Вот что произошло в Харвант-Хаузе, — с какой-то торжественностью подвел итог случившемуся Ревинюс.
Времени продолжить у него не осталось, поскольку появился Гудфельд и, едва ворочая языком, осведомился о причине нового бедствия.
— Испарится всего несколько кубов воды, и заживо сварятся несколько дюжин карпов и карасей, — ответил Проспер.
Затем он с точностью изложил все события ночи.
— Вы выдвигаете весьма смелые гипотезы, Ревинюс, — согласился суперинтендант, задумчиво кивая.
— Пока я выдвигаю лишь одну, исходя из событий этой ночи!
Он достал из кармана карточку, что вызвало улыбку Гуд- фельда.
— Начинаю, — заговорил он поучительным тоном. — Внезапно существо, которое я именую алгебраическим X, решает, что мы, а именно Питер Сламкин и я, являемся для него помехой.
Х знает дом доктора Говарда лучше, чем мы. К примеру, он знает, что в доме спрятан аппарат типа «двухгрошовая голова».
Х проникает в дом ночью и ставит эту машину на рабочий стол покойного директора Говарада.
Раздается, к сожалению, случайный выстрел… Но он был уже не нужен, X убегал, а выстрел только ускорил его бегство. Но перед этим X нарочно шумел, чтобы мы услышали, и это с единственной целью — привлечь нас в кабинет директора.
Несомненно, в спешке X неверно отрегулировал некий роковой механизм. Так случилось, что в момент вспышки мы с Питером были на лестничной площадке!
Гудфельд с недовольством прервал его:
Но эта вспышка… Послушайте…
Вспышка всё объясняет! — с триумфом воскликнул Ревинюс. — Вспышка убила трех неизвестных в Харвант- Хаузе — у них выгорели глаза! Я не знаю природы этого смертельного светового разряда, но сообразил… Если бы мы находились в кабинете директора напротив отвратительной двухгрошовой головы, я и Сламкин были бы мертвы и без глаз. Механика продолжала работать, и через несколько минут вспыхнул бы греческий огонь. Гарвард-Хаузу была уготована участь Харвант-Хауза!
АХ? — спросил Гудфельд, почти зараженный энтузиазмом Ревинюса.
X? — продолжил бывший преподаватель. — Пока я не могу полностью выделить эту неизвестную величину, как сказал бы математик, но могу его представить не в столь таинственной форме. X обратил внимание на мое объявление в журнале для библиофилов Друг книги. X — человек исключительно умный и, на мой взгляд, сразу заподозрил меня. X решил устранить нас, как в свое время поступил с доктором Говардом… Итак, можно дополнить уравнение: X есть убийца доктора Говарда.
Лостело! — одновременно воскликнули Гудфельд и Сламкин.
Ревинюс энергично покачал головой:
— Нет! Вы говорите без учета Гарри Диксона!
— Как? — удивился Гудфельд.
— Гарри Диксон утверждал, что убийцей доктора Говарда была женщина!
Суперинтендант вздрогнул и положил ладонь на плечо преподавателя.
— Боже, Ревинюс, можно подумать, что наш знаменитый друг старается нам помочь из потустороннего мира!
— И Гарри Диксон не ошибался, поскольку я сказал о женщине, любительнице старых книг, которая якобы пришла раньше Лостело. У него на лице я заметил нервный тик, когда упомянул о женщине.
— А! — воскликнул Сламкин. — Этот негодяй точно знает, где искать иголку в сене!
— У меня есть идея! — воскликнул Ревинюс. — Позвоните по номеру, который дал Лостело. Рассчитывайте на меня в разрешении этого дела.
Гудфельд одобрил решение и тут же набрал номер.
— Сигнал неисправности, — проворчал Ревинюс, с огорчением возвращая рожок.
Полицейский схватил трубку и тут же соединился с централью, чтобы выяснить причину неполадки.
— Всё просто и трагично, — ответили ему. — Номер, который вы вызывали, относится к сети 5В в квартале Хайбери. Здание в настоящий момент пылает, как рождественское бревно.
— Три! — глухо произнес Проспер Ревинюс. — Мистер Гудфельд, пора поставить точку в этой серии черных убийств.
— Но как… Как! — в отчаянии воскликнул полицейский.
— Включить в дело раз и навсегда черный роман Энн Рэдклиф, отправившись посмотреть собственными глазами, что происходит в пресловутом Замке Черных Лиц.