Теперь она не запиралась в своей каюте, а наоборот - почти целый день проводила на палубе, разгуливая в мужском костюме, со шпагой на боку и распрашивая про каждую смену курса, про постановку парусов и развороты рей не только Бельмона И Мартена, но и Стефана, старших боцманов и даже простых матросов, если те попадались под руку.
Ей отвечали либо услужливо, любезно отвечая на шутки, либо уважительно и обстоятельно, как делали это Поцеха и Броер Ворст. Перси Славн охотно расплывался в ухмылке и тараторил как заведенный, восполняя гримасами нехватку испанских слов, которых знал он немного и которые вдобавок безбожно коверкал, что веселило её не меньше его беспардонных заигрываний. При этом она как-то расслаблялась и временами даже откровенно развлекалась, забывая о том, что любой следующий парусник, замеченный с марса фокмачты, может оказаться испанским, и Мартен - в этом она уже не сомневалась вступит с ним в бой.
Нет, тут не было страха, по крайней мере страха за собственную жизнь. Мария Франческа во - первых никогда бы не поверила, что может погибнуть сама, во - вторых ни гром пушек, ни крики и шум битвы не настолько её пугали, чтобы ужасаться самой мысли о предстоящей бойне. Однако напряжение, какое-то внутреннее беспокойство, непрерывная нервная дрожь не оставляли её с самого утра. Она словно чувствовала приближение бури; как в минуты перед мраком, сменяющим свет, когда грозные черные тучи гасят солнечный свет. Ей казалось, что это судьба - её собственная судьба или Провидение приближается к ней, кружит вокруг, заглядывает в глаза, овевает её своим дыханием, взвешивает и колеблется, прежде чем хлынет неудержимая лавина событий.
Спросила Ричарда, допускает ли он, что "Зефир" встретит на своем пути эскадру Бласко де Рамиреса.
- Может быть, - ответил тот. - Но маловероятно. Твой новио, Мария, безусловно получил куда более важное и ответственное задание, чем охрана французского побережья.
- Если бы он знал, - вздохнула она.
Но шевалье де Бельмон перехватил её взгляд исподлобья, сопровождавший эту несколько театральную реплику, и скептически усмехнулся.
- Готов биться об заклад, что ты не совсем уверена, хочешь ли ты встретить его в этом плавании, - заметил он.
Она стала возражать, но не слишком убежденно: разумеется, она хотела бы увидеть собственными глазами, как Бласко захватит "Зефир" и как Мартен вместе с Бельмоном будут болтаться на реях.
- А так безусловно случится, - добавила она, - если только силы обеих сторон буду равны; если корсары не будут обладать подавляющим преимуществом, как прежде.
- Ты и в самом деле веришь в то, что мы когда-нибудь имели над ним перевес? - спросил Ричард.
- Разумеется. Ведь иначе...
- Глупости, - раздраженно оборвал он. - Количественный перевес был всегда на его стороне. Он всегда имел больше кораблей, орудий и команды. И иначе никогда не было. Если речь идет о "Санта Крус", тот почти в три раза больше "Зефира". Он вооружен тридцатью двумя пушками, из них двадцать крупнее калибром, чем на "Зефире". Кроме них флагманский корабль твоего испанского командора несет на борту две дюжины мортир и насчитывает по меньшей мере двести человек команды, когда у Мартена их шестьдесят или семьдесят.
Но любой матрос Мартена стоит пяти прочих и пошел бы за них даже в ад, а любое из двадцати орудий "Зефира" попадает с первого выстрела. Кроме того...
- Достаточно, - решительно оборвала она. - Ты мог бы стать его адвокатом, так ты красноречив. Вот за меня ты никогда не замолвил ни единого слова.
- Ах, Мария, - воскликнул он, рассмеявшись от неожиданного поворота беседы. - Тебе не нужен адвокат! Ты сама прекрасно справляешься даже с Мартеном. Только вот с собой никак не справишься, как мне кажется.
На склоне дня, всего за пару часов до захода солнца, впередсмотрящий крикнул с марса, что прямо с юга к ним приближаются три корабля, и вскоре после этого Клопс, взобравшийся на верхнюю рею, различил две большие каравеллы, сопровождаемые двухпалубным галеоном с испанскими крестами на парусах и красно - золотыми флагами, вившимися на ветру.
Мартен выслушал его доклад, прикусил ус и, казалось, некоторое время размышлял, как быть. Он чувствовал на себе вызывающий взгляд Марии и слегка обеспокоенный - де Бельмона, а также взгляды всей своей команды, но молчал, словно ещё колеблясь. Молчание затягивалось, а он смотрел на все более отчетливые силуэты кораблей, словно не в состоянии принять решение.
Более стройный и, видимо, более быстрый на ходу галеон все больше выдвигался вперед, слегка принимая к востоку. Его капитан явно собирался разойтись с "Зефиром" по левому борту, предоставляя двум тяжелым каравеллам неспешно двигаться прямо, чтобы те на всякий случай отрезали отход на запад, в открытое море.
Бельмон тревожился и злился.
"- Сам дьявол приготовил эту встречу, - думал он.. - Не будем же мы в одиночку атаковать такие силы! Если у Мартена есть хоть капелька рассудка, он должен уклониться, пока есть время. Ни одному из этих кораблей "Зефира" не догнать. Но вот Мария...
- И что теперь? - услышал он иронический, и вместе с тем торжествующий голос Марии.
"- Разумеется, этого следовало ожидать, - подумал шевалье. - Она его будет провоцировать, а он...Нет, тут сам дьявол поработал", - мысленно повторил он.
Мартен обернулся.
- Я атакую этот корабль.
Сказал он это так, словно сообщал, что примет ванну или пообедает.
- Он гораздо скоростнее тех, - добавил Ян, словно поясняя Ричарду. Это упрощает дело.
Шевалье де Бельмон не сразу понял, о чем речь, но не задавал вопросов, а Мария попросту взорвалась коротким нервным смехом.
- Это будет твоим концом, глупец! - воскликнула она. - Но ты же не осмелишься, я знаю.
Мартен не отвечал, и больше даже не смотрел на нее; все его внимание теперь поглощал галеон, шедший круто к ветру. Тот быстро приближался, и Ян подумал, что там должен быть умелый капитан и хорошая команда, раз они умеют так ловко лавировать.
Он все равно легко мог от них уйти, если бы захотел. Мог попросту перебрасопить реи, развернуться на северо-запад и уйти с попутным ветром, прежде чем обе каравеллы успеют приблизиться на дистанцию прицельного огня. Но тогда он отдалился бы от быстроходного галеона, а это вовсе не входило в его намерения. Нет, он хотел иметь его вблизи, так близко, чтобы капитан ни на миг не терял "Зефир" из виду.