Джим ударил по столу ладонью и сорвался на крик:
— Так, значит, вот что вы решили? — горячо зачастил он. — Как будто я ее убил. Значит, вы решили, что я собираюсь сейчас признаваться в этом? Так вы ошибаетесь! Вы просто фундаментально ошибаетесь!
— Вот теперь ты заговорил, как настоящий студент-юрист, — сказал Спенсер. — Джим, да будет тебе известно, даже закоренелые убийцы отчаянно отрицают свою вину. «Не виновен, не виновен, не виновен!» — орут они на суде, во время повторных слушаний и апелляций, то же самое они повторяют все время, пока сидят в тюрьме. Эти слова ничего не значат. Итак, что ты собираешься нам поведать?
— Все.
— Прекрасно, — сказал Спенсер. — Но я еще раз повторяю: если ее убил ты, то обязательно понадобится адвокат.
— Я это знаю! Неужели вы думаете, что я этого не знаю? Я собираюсь стать юристом, черт бы все это побрал. Кому вы это говорите?
Спенсер подался к Джиму и медленно проговорил:
— Я скажу тебе, кому я это все говорю. Я говорю это юноше, который порвал отношения со своей девушкой, а затем вдрызг разругался с ней как раз в ночь, когда она погибла. У них была ссора, и тому есть свидетели, а потом он уехал на четыре дня, а когда приехал, ее в общежитии не оказалось. Конечно, ее там не оказалось. Потому что она была мертва. Юноша подозревает: что-то не так. Но он не хочет об этом думать. В общем, он ходит на занятия, выводит на прогулки ее собаку, ест, спит, делает вид, что все в порядке. Кроме, пожалуй, одного — он знает: что-то не в порядке, и очень по-крупному. Потому что никто ее не видел уже несколько дней: ни сам он, ни его приятели, Конни и Альберт. И вот наступает среда. Он идет выгуливать пса, и пес, учуяв что-то, тащит его в лесок позади библиотеки Фелдберг, где они оба натыкаются на холмик высотой больше метра, из которого торчат черные кожаные ботинки, принадлежащие его хозяйке. Пес начинает выть и рыть снег. Юноша тащит пса назад, его худшие опасения подтвердились. Кристина не только пропала, она мертва. — Спенсер сделал паузу, у него все в груди болело. — У меня к тебе вопрос, приятель: почему ты немедленно не позвонил нам?
— Не знаю, — еле слышно отозвался Джим. Он сидел со сжатыми кулаками, бледный как смерть.
Спенсер рассмеялся. Уилл поморщился. Джим застыл с гримасой ужаса. Затем Спенсер посерьезнел и уже без намека на улыбку спросил:
— Может, попытаемся как-то иначе? Ведь за последние пятнадцать минут ты столько раз повторил эту фразу, «не знаю», что и сосчитать невозможно. Я думаю, мы так далеко не уедем.
Джим молчал.
— Скажи мне, Джим, а то, что я тебе сейчас описал, — это правда?
Единственное, что смог Джим, так это кивнуть.
— Тогда скажи: почему ты не позвонил нам?
Джим тяжело вздохнул и признался:
— Потому что я напугался до смерти.
— Испугался чего?
— Я не…
— Ай-яй-яй, Джим! Опять не знаешь. Чего ты испугался?
— Испугался, что со мной может произойти что-то плохое.
— С тобой?
— Да. Я боялся, что меня каким-то образом могут обвинить.
— Обвинить в чем?
— В ее смерти.
— Джим, если ты не виновен, почему тебя должны были в чем-то обвинить?
— Но посмотрите, что происходит! Вы обвиняете меня сейчас. Уже обвиняете. Я ничего не сделал. Я ничего не знаю, и вот как раз именно то, чего я боялся, и случилось.
— А откуда нам знать, что ты ничего не сделал?
— Но я же вам сказал.
— А откуда нам известно, что это не ты ее убил в ночь со вторника на среду накануне Благодарения, а? А вчера решился, наконец, пойти туда проверить, там она еще или нет?
— А зачем мне это было надо? Я что, не знал, что на снегу останутся следы моих ботинок? Это Аристотель учуял Кристину. Зачем мне было возвращаться на место преступления, если я его совершил? Впрочем, я никогда этого не совершал.
— Ты утверждаешь, что если бы ее убил ты, то ни в коем случае не вернулся бы на место преступления?
— Вот именно, — проронил Джим. — Не вернулся бы.
Спенсер развернулся к Уиллу и ошарашил его вопросом:
— Уилл, ты женат?
Уилл медленно кивнул, как бы не совсем в этом уверенный.
— Уилл, вот если бы твоя жена пропала и ее не было бы восемь дней, ты бы встревожился?
— Еще бы. До чрезвычайности.
— Ты бы позвонил нам?
— Немедленно.
— Уилл, а если бы ты нашел ее, погребенную под снегом позади вашего дома, ты бы оставил ее лежать там, надеясь, что она пролежит там, пока не растает снег?
— Да ни в коем случае!
Спенсер повернулся снова к Джиму:
— Вот видишь, как повел бы себя в подобной ситуации нормальный человек. Ты так не считаешь, Джим?