– Выходите. Я знаю, что вы здесь.
Он говорил медленно и старательно. В голосе не было гнева, но глаза угрожающе блестели.
Конкэннон решил придерживаться золотого правила: не спорить под дулом карабина. Он встал и шагнул вперед.
– Откуда вы узнали, что я здесь?
– Я видел, как вы спугнули птиц, когда подошли сюда.
Конкэннон улыбнулся: вот что происходит, когда пять лет подряд живешь в гостиницах и ездишь в поездах… Теряются былые навыки…
– Значит, вы знали, что я сижу здесь, и тогда, когда вас допрашивали те двое?
Индеец чуть заметно опустил карабин, направленный в грудь Конкэннона:
– А вы знаете их?
– Приходилось встречаться…
Конкэннон уже принял решение отвечать на все вопросы индейца и надеялся, что это облегчит его положение.
– Они ограбили поезд на территории чикасоу; по крайней мере, я так считаю. Они думают, что я слишком много знаю и решили убить меня.
– А вы кто?
– Маркус Конкэннон, железнодорожный детектив.
– Правительственная полиция? – проворчал хозяин. Единственными белыми полицейскими, которые встречались крикам на их земле, были, как правило, помощники государственных старшин, находившиеся на службе у федеральных трибуналов. Конкэннон покачал головой:
– Раньше я был там, но теперь – нет. Я работаю на железнодорожные компании. Ищу бандитов, которые ограбили тот поезд.
Это звучало немного глупо, потому что все последние двенадцать часов он сам спасался от бандитов. Но индеец выслушал его вежливо и серьезно. Конкэннон добавил, что двое всадников устроили на него засаду и попытался подробнее растолковать, зачем двум белым понадобилось лишить жизни третьего и для чего он прибыл на землю криков.
– А в какой стороне Дип-Форк? Фермер указал на север.
– Полдня пути. Верхом.
– К сожалению, у меня нет лошади. Я был бы вам очень признателен, если бы одолжили ее мне для поездки в Дип-Форк. Это большой город?
– Не очень.
Конкэннон решил, что Дип-Форк должен быть похож на ту индейскую деревню, что он видел ночью.
– А есть там железнодорожное депо?
– Да.
– Денег у меня при себе немного, но начальник депо примет мою расписку, и я расплачусь с вами за прокат лошади.
– Зачем вам в Дип-Форк?
– Надеюсь разыскать там Отто Майера и расспросить его об одном взрывнике по имени Эйб Миллер.
Индеец не проявил никакого интереса, услышав эти имена. Он, безусловно, знал, что нефтеразведчики рыщут по всей стране, принюхиваясь к лужам с черной пеной, однако Конкэннону пришлось долго и терпеливо объяснять, кто такое взрывники.
В конце концов на решение индейца повлияла холодная тихая ненависть к Тюрку и Крою, а не разговорчивость и добрая воля Конкэннона. Последний решил, что Тюрк сказал что-то нелестное в адрес жены фермера, но предпочел не развивать эту тему.
– Подождите здесь, – сказал крик, поворачиваясь и направляясь к дому.
Конкэннон подождал.
Фермер вынес два одеяла и веревку, затем подозвал Конкэннона к сараю.
– Я знаю короткую дорогу в Дип-Форк. Едем вместе.
Глава шестая
Дорога заняла у них меньше четырех часов, но Конкэннон был несказанно рад окончанию пути. Работа железнодорожного детектива не подготовила его к четырехчасовым поездкам на тощей кляче, с веревкой вместо узды и одеялом вместо седла.
– Депо, – сказал крик, указывая на ветхий домишко в конце улицы.
Конкэннон удивился: городок вдвое превосходил размерами тот, что он видел накануне.
– Большое спасибо, – сказал Конкэннон, радостно сползая с жесткой лошадиной спины. – Подождите минутку, я пойду проверю, осталось ли еще в этих конторах хоть сколько-нибудь уважения к железнодорожной компании.
Фермер недовольно мотнул головой:
– Не надо деньги!
По-видимому, он был не из тех, кто быстро забывает обиду.
– Вы будете убить те два человека?
– Надеюсь, что без этого можно будет обойтись.
Индеец заворчал; видимо, у него уже сложилось определенное мнение о храбрости детектива. Злобно засопев, он развернул свою лошадь и, взяв вторую за уздечку-веревку, скрылся в лесу.
Конкэннон остановился перед небольшим домом со скромной деревянной вывеской: «СКВАЖИНЫ. ПРЕСНАЯ И СОЛЕНАЯ ВОДА. НЕФТЬ. ФИРМА ОТТО МАЙЕРА». Перед домом стояла повозка, груженая стальными тросами.
Некоторое время детективу все не верилось, что на свете действительно есть некий Отто Майер, который что-то знает о Эйбе Миллере. За последние двадцать четыре часа произошло столько событий, что он уже начал подозревать в преступных замыслах всех, кто мог быть хоть как-то связан с Миллером. Конкэннон вошел, и его тут же окутало облако дыма и едкого газа, выходивших из кузницы на заднем дворе. Повысив голос, чтобы заглушить удары молотка по наковальне, он спросил:
– Есть тут Отто Майер?!
Удары молотка прекратились. Из кузницы появился невысокий, голый до пояса человек; он посмотрел на вошедшего, часто мигая глазами.
– Одну минуту, я хочу закончить деталь, пока она не остыла.
Конкэннон подождал еще несколько минут; человек появился снова:
– Вы ищете бурильщика?
– Я ищу Отто Майера.
– Это я. Лучший фабрикант инструментов на территории криков. Лучший – потому что единственный! – Он невесело засмеялся. – Воду ищете или нефть?
– Ни то, ни другое. Мне нужно поговорить с вами об одном человеке. Он как-то на вас работал: Эйб Миллер. А меня зовут Конкэннон.
Нефтеразведчик внимательнее присмотрелся к Конкэннону, затем повернулся, дошел до задней двери мастерской и закрыл ее.
– Эйб Миллер? А что он вам сделал? Или, может, он взлетел на воздух? Я ему часто говорил, что рано или поздно это с ним произойдет.
– Да нет, ничего такого я не слыхал. Я просто хочу с ним поговорить.
– О чем?
– О деле.
Отто Майер ухватил тяжеленное сверло и потащил к кузнице.
– О деле? С Эйбом Миллером? Вы что-то непохожи на разведчика нефти.
– А я и не разведчик.
Майер наклонился над сверлом и осмотрел режущую кромку.
– Я не видел Эйба уже шесть или семь недель. По моему заказу он пробил колодец на территории чероки, но напрасно: дыра получилась слишком глубокой. У них там только поверхностные месторождения. Вот у криков найдут большие пласты, попомните мои слова…
– А что делает Миллер сейчас?
– Исчез, как я уже сказал. Он специалист по нитрашке, но нефть у него в крови, как и у меня. Бог знает, где он теперь. – Он обернулся и задумчиво почесал подбородок. – Если вы не торопитесь, я попробую выяснить, куда он подевался.
– Я подожду, мистер Майер. Заранее благодарю за старания.
Конкэннону казалось, что он только и делает, что всех благодарит, а в ответ получает одни синяки.
– А где тут можно поесть? – спросил он.
– В «Фанданго». Это предпоследний дом на улице. Если, конечно, вы ничего не имеете против жирного мяса и маисового хлеба. Не спешите, осмотрите наш небольшой город. Как только я что-нибудь узнаю, сообщу вам.
«Фанданго» был образцом заведения, которое появляется на индейской территории, как только туда приезжают белые. У большой кухонной плиты стоял повар-индеец; справа была стойка бара, перед ней – столы для покера и «Фаро». Виски наливали здесь из кофейника в фарфоровые чашечки.
Конкэннон подошел к стойке, заказал яичницу, бифштекс, булочки и патоку. Ему подали миску густой маисовой каши, в которой тонули жалкие кусочки говядины. Рядом с ним уселась женщина, которой, вероятно, не было еще и тридцати, но с виду она тянула на все пятьдесят. На ней были красные чулки и костюм танцовщицы из дансинга. Она улыбнулась ему, показав два ряда испорченных зубов.
– Сожалею, – сказал Конкэннон, – но денег у меня только на обед.
Она пожала плечами:
– Ладно, все равно сейчас нерабочее время. Мне просто хочется поболтать. – Она подозвала повара: – Ну-ка, Великий Вождь, принеси кофейник и налей нам.