Полицейский улыбнулся и пожал плечами.
– Индейцы не слишком перегружают нас работой. Зато я тут присматривался к бару под названием «Фанданго». Что это за заведение?
– Притон, типичный для таких мест. Хозяйку зовут Белла Плотт. Вероятно, она уже успела спрятать все виски.
Вингэйт холодно улыбнулся.
– Что ж, идемте взглянем на двух ваших друзей.
При дневном свете Тюрк и Крой казались еще мертвее, чем при луне. Полицейский приподнял шляпу Кроя и хмыкнул от отвращения. Затем с профессиональной добросовестностью обыскал трупы и записал все найденные вещи: карманные ножи, табак, дешевые никелированные часы и меньше десяти долларов на двоих.
– Вы уверены, что эти люди участвовали в ограблении поезда?
Конкэннон вздохнул:
– Предполагаю. Но, возможно, я и ошибаюсь.
– Ясно.
Они постояли с минуту, вдыхая холодный осенний воздух и стараясь не смотреть на трупы. У Вингэйта было еще много работы; ему предстояло составить отчеты, начать расследование и организовать похороны. Смерть всегда доставляла полиции много хлопот.
– Вам нравится работа на железной дороге? – спросил наконец помощник старшины.
– В общем, да. Правда, мой шеф не очень-то уживчивый человек. Но вам, думаю, это знакомо.
Оба улыбнулись.
– Признаться, и мне иногда хочется уйти.
– Если я смогу быть вам полезен, дайте знать.
Они беседовали, словно двое друзей, встретившиеся на улице или в баре.
– Как вы доберетесь до Оклахома-Сити? – спросил Вингэйт.
– Найму лошадь. Если здесь, конечно, доверяют железнодорожной компании.
– Ей везде доверяют.
– Я хочу попросить вас кое о чем еще, – сказал Конкэннон, когда они вышли на дорогу. – Мне интересно, удивится ли кто-нибудь, когда я появлюсь в Оклахома-Сити живым.
Вингэйт понимающе кивнул.
– При всем желании я не смогу отправить свой отчет в Оклахома-Сити раньше чем через неделю.
Глава восьмая
Когда Конкэннон вошел в холл «Вояджер-отеля», дежурный встретил его словами:
– Мистер Конкэннон, вас спрашивал сержант Боун.
– Сержант Боун подождет. Что-нибудь еще?
Несмотря на хорошее воспитание и профессиональную выучку, дежурный невольно задержал удивленный взгляд на изорванной одежде Конкэннона и его многодневной щетине.
– Да, – сказал он, потянувшись к шкафу для писем. – Вам послание.
Это была телеграмма из Чикаго от Джона Эверса. «Члены совета требуют выводов по ограблению. Ждем результатов немедленно».
Тем самым Эверс давал понять, что Конкэннону грозит увольнение.
– Прикажите принести побольше горячей воды, – сказал Конкэннон. – Мне нужно помыться.
Он докрасна растирался мочалкой, но ощущение чистоты все не приходило. В памяти его возникали горящие ненавистью глаза Тюрка и изуродованное лицо Кроя. И после всего этого он по-прежнему ничего не знал о Миллере кроме того, что тот любил поволочиться за девчонками, был женат и имел ребенка. Он спросил себя, знала ли об этом Мэгги Слаттер.
Пат Дункан, хозяин «Файн и Денди», встретил Конкэннона с явной враждебностью, но не удивился, увидев его целым и невредимым.
– Миссис Аллард нет, – сказал он, не дожидаясь вопроса.
– А где она?
Повар опустил глаза.
– Она… на кладбище.
…Рядом со свежевырытой могилой стоял катафалк с двумя черными лошадьми; вдоль белой ограды кладбища выстроились в ряд многочисленные экипажи. У могилы собралось человек тридцать; двое работников похоронной службы снимали с катафалка гроб.
– Важную персону хоронят? – спросил Конкэннон у одного из собравшихся.
– Еще бы! Лучшую девочку из «Ночной магии». Убили ножом во время драки; кое-кто из бывших клиентов пришел проводить ее в последний путь.
Худой священник в черном рединготе начал читать надгробную молитву. Присутствующие, главным образом мужчины, не проявляли к церемонии особого интереса. Они в ожидании стояли у готовой могилы, курили и задумчиво смотрели вдаль. Многие из них, вероятно, были пьяны, когда получили известие о похоронах, и теперь, казалось, сожалели, что пришли.
По другую сторону катафалка стоял человек, которого Конкэннон уже где-то видел, и беседовал с двумя могильщиками. Конкэннон вспомнил: это был Лоусон, хозяин похоронного бюро. Вот один из могильщиков отпустил какую-то шуточку, и Лоусон украдкой захихикал. Конкэннон прошел сквозь толпу и оказался рядом с ним.
– Мистер Лоусон, я ищу одну могилу и никак не найду. Не могли бы вы мне помочь?
Тот быстро обрел прежнюю серьезность.
– А, мистер Конкэннон, если не ошибаюсь? Ведь это вы приходили тогда с сержантом Боуном! Так чью же могилу вы разыскиваете?
– Могилу Рэя Алларда, железнодорожного детектива, который погиб во время нападения на поезд.
Лоусон на секунду задумался, затем лицо его прояснилось.
– Ага, помню. Последний сектор, вон за тем большим дубом. – Он вздохнул и изобразил на лице подобающую случаю печаль. – Аллард… Грустные были похороны. Теперь припоминаю. Грустные во всех отношениях…
– Что вы имеете в виду? Что они были печальнее всех остальных?
– По крайней мере, с моей точки зрения. Лучше меня никто в этих местах не устраивает похорон. Это вам все скажут. Все было очень прилично. За такую низкую плату, да еще с закрытым гробом… Получилось вполне, вполне прилично. Но я остался недоволен, хоть и сделал все, что мог…
Он грустно покачал головой, вспоминая эти похороны, которые не принесли ему никакого дохода.
– Большое спасибо за помощь, – сухо сказал Конкэннон.
Атену он увидел на песчаной дорожке за большим дубом. Перед ней на надгробной плите лежал скромный букет желтых осенних хризантем.
Конкэннон остановился, закурил сигарету и стал ждать. Теперь, придя сюда, он не очень отчетливо представлял свою цель. Атена ничего не могла сказать ему о Тюрке, Крое или Эйбе Миллере. И ничего нового – о Рэе. Он пришел только потому, что хотел ее увидеть.
Но он предпочел бы встретиться с ней в другом месте. Пусть даже в кафе или в той кондитерской. Где угодно, только не на кладбище. Но он не ушел. Он продолжал молча курить, наблюдая за ней. А она не знала или не хотела замечать, что за ней следят, и стояла у могилы бледная, красивая, неприступная, одна в целом мире…
Церемония погребения проститутки подходила к концу. Могильщики засыпали яму красной глиной; присутствовавшие уже рассаживались по своим экипажам. Спустя минуту все разошлись, и на месте остались только добросовестные мистер Лоусон и двое его подручных.
Атена наконец отошла от могилы и направилась к воротам. Ее бледность напугала Конкэннона, и он шагнул вперед.
– Вы хорошо себя чувствуете, миссис Аллард? – спросил он.
Она посмотрела сквозь него, словно не узнавая, затем с видимым усилием вспомнила, кто стоит перед ней.
– Мистер Конкэннон, – сказала она наконец. – Да, я в порядке. Спасибо.
«Как это нелепо, – подумал Конкэннон. – Я даже не решаюсь назвать ее по имени, а ей плевать, жив я или мертв».
– За оградой меня ждет фиакр, – сказал он. – Разрешите отвезти вас в город?
Она равнодушно кивнула:
– Хорошо.
Они молча пошли мимо могил. «Довольно большое кладбище для такого молодого городка, – подумал Конкэннон. Ему хотелось поговорить с ней о Рэе, о Дип-Форк, о двух бандитах, которых он убил. Но он не нашел нужных слов и лишь сказал:
– Осторожнее, здесь камни…
Он помог ей сесть в экипаж и уселся рядом:
– Вы в кафе?
Она покачала головой.
– Нет. К миссис Робертсон, пожалуйста.
Она даже не спросила, зачем он пришел на кладбище и что делал после их последней встречи.
– Могу я вас кое о чем попросить, мистер Конкэннон? – сказала она после длительного молчания.
– Да, мэм. О чем же?
– Мне уже не стоит оставаться здесь и спасать честное имя Рэя. Неважно, что о нем думают другие. Мне достаточно собственного мнения. Я прошу вас прекратить расследование.