ГЛАВА 1
КРАСНЫЕ ЯБЛОКИ
АННОТАЦИЯ
18+
Вера Воскресенская отказалась от магии и выбрала профессию инструктора по йоге. Марк Горский работает следователем в Охранке и в магию не верит. Но магия это не про выбор или веру. Магия – это судьба. Она способна изменить жизнь до основания. И начало этих перемен может выглядеть совершенно безобидно: воспоминание из юности или невинная фраза подруги: «У меня есть отличная идея!».
#открытый финал #тайны_прошлого #авторский мир
Первая книга цикла "Ведьмовские сады"
ВЫКЛАДКА
Понедельник, среда, пятница.
ГЛАВА 1
ДВА – НОЛЬ
«Завтрак не удался», – решила Вера.
Ассистент раз за разом выбирал что-то чрезмерно меланхоличное даже для лоу-фай. Раф порадовал только запахом, но не вкусом. Сливки могли бы быть и лучше, даром что из лавки органических продуктов, которая недавно открылась неподалёку от дома, а бутылка из-под лавандового сиропа вообще оказалась пустой.
В качестве альтернативы сиропу Вера созерцала лавандовые облака, что медленно плыли над просыпавшимся городом. Альтернатива получилась максимально низкокалорийной, максимально безопасной и максимально неудовлетворительной. К тому же, как ни напрягала Вера свою фантазию, она не опознала среди облаков ни одного зайчика, ни одного котика, ни какой другой милой зверушки – по небу скользили только скалившиеся и кричащие монстры из облачного бестиария.
Вера отвернулась от окна и не глядя поставила пустую чашку на столешницу позади себя. Её взгляд упал на стул, задвинутый под обеденный стол. Стул, как и большую часть мебели в квартире, включая ту, что была накрыта чехлами, купила Ба. Веки Веры запекло. Она сглотнула, зажмурилась и с силой потёрла глаза пальцами. Приближалось четырнадцатое августа – день смерти Ба.
В памяти Веры Ба навсегда осталась в джинсах, белой рубашке и красных кедах. В детстве Вера думала, что других вещей у Ба не было – настолько часто она видела эту тройку. Вера прекрасно помнила и постоянных спутников этого образа: духи с яркой нотой нероли, коралловую губную помаду и лак ей в тон. На левом запястье Ба носила браслет. О материале шнура, это была кожа, Вера знала только со слов Ба – так плотно он был увешан подвесками из металлов, дерева и кости. В этой коллекции происходил непрерывный круговорот. Даже если интервал между визитами Ба составлял день, Вера замечала новые подвески и не находила несколько старых. В тёплое время года – в период с апреля по октябрь, по мнению Ба, когда она носила рубашку с закатанными рукавами, – взгляд Веры часто останавливался на татуировке под локтевым сгибом правой руки. Фазы луны, соединённые тонкой линией, пересекали предплечье поперёк.
Вера вспомнила, как Ба делала последний расклад на Таро – очередной элегантный танец рук, притягивавший взгляд. Когда все карты легли на стол, Ба откинулась на спинку стула, устроив правую лодыжку на левом колене. Ба всегда смотрела на карты, словно видела их в первый раз, и они её изумляли. В левой руке она держала сигарету и постукивала ногтем большого пальца то по кончику указательного, то по кончику среднего. Периодически Ба прикладывалась к стакану, что стоял по правую руку. Стакан, как и сигарета, был неотъемлемым элементом гадания.
В тот день на кухню зашла мать Веры, как всегда, от груди до линии на полторы ладони выше колен, обтянутая платьем персикового цвета. Этот оттенок не сулил ничего хорошего.
Вере пригрезились нечёткие силуэты двух женщин в центре кухни, а их диалог всплыл в памяти с поразительной ясностью.
– Мама, у малышки могут быть проблемы с алкоголем.
– Из-за этого? – Ба подняла стакан, в котором оставалось виски на два пальца.
– А из-за чего ещё?! – мать взмахнула руками, едва удержав равновесие на своих безумных каблуках.
Ба демонстративно сделала глоток и предложила свою версию:
– Из-за того, что после разрыва с очередным любовником ты хлещешь виски из кофейных чашек?
Лицо матери исказилось. Кукольное благодаря искусно наложенной косметике личико превратилось в злобную маску, выдававшую возраст.
– Мама!
– Не волнуйся, дорогая! – Ба взмахнула левой рукой. – Я обсудила с Верой вопросы, связанные с репродуктивной системой и контрацепцией. Твоя судьба ей не грозит.