- Спасибо тебе, – ласково сказала я, глядя в глаза Серёжи, – за то, что благодаря тебе вспомнила, кем являюсь!
Я обернулась в сторону лагеря и закричала:
- Слушайте и знайте все, особенно ты, Валькот, Гиса – СУЩЕСТВУЕТ!
Затем крепко обняла Серёжу и побежала к своему домику. Анька спала, и я не стала её будить. Разделась, выключила свет и улеглась в кровать, так и не дождавшись, когда вернётся из кино Мадина. И тут я вспомнила, что обещала принести Ане ужин!
30 АВГУСТА, 6 ДЕНЬ СМЕНЫ
Проснулась я рано. Скорее даже не проснулась, а меня разбудила весёлая музыка. Вначале я подумала, что мелодия доносится из окна, но когда, наконец, открыла глаза, увидела прямо перед собой на тумбочке играющий электрофон “Юность-301″ в виде небольшого коричневого чемоданчика, на котором крутилась пластинка. Мадина и Аня, радостно танцевали по комнате.
- Девчонки, вы чего? Сколько времени-то?
- Сколько ни осталось, а всё наше! – пропела Анька.
- Я спать хочу!
- Хорош храпеть, в могиле выспишься! Поздравь-ка лучше свою подругу с праздником!
- Каким ещё праздником?
Я поняла, что спать мне всё равно не дадут, и, сонная, уселась на кровати. Хорошо, хоть не террористы сегодня...
- Как это, каким? Самым важным! Раку сегодня 17-ть!
В Аньку сразу же полетела подушка. Я мгновенно проснулась.
- Правда, что ли? Мадина!? У тебя сегодня день рождения?
- Правда, правда! Готовь торт и подарки! Что, думаешь, если лагерь катится ко всем чертям, у меня не может быть дня рождения?
- Конечно, конечно, подарок, – засуетилась я, – ... но... я не знаю, что подарить...
- Головы убитых контрреволюционеров или меня... Да, Киса, подари ей меня, обвязанную красной ленточкой. Вырежи её из красного знамени у неё над кроватью. Всё равно завтра исчезну.
- Я тебя из ада и так достану, слышишь, Ань? Даже если ты станешь Анькой-невидимкой. И удушу тебя.
- А может, повесишь всё-таки?
- Революционный совет решит, что с тобой делать за осквернение флага наших соратников.
- Хорошо, хорошо, флаг резать мы не будем. Заверни меня в него целиком! Только без одежды! Я буду твоим праздничным пирогом!
Мой взгляд упал на две пустые банки пива под столом, и всё стало ясно. Девушки уже начали отмечать праздник ни свет, ни заря.
- Как же линейка?
- К чертям линейку! Я больная... вот...
Анька упала на кровать, и закрылась с головой одеялом. Высунув голову, она сказала:
- А ты иди, там же тебя поздравлять будут! Пирогами, и блинами, и сушёными грибами. И Кису с собой прихвати. Она тебе поможет подарки донести.
- Затолкать бы тебе парочку грибов в...
- М...м продолжай... Мне понравится. А блины куда?
- Гиса, ну её. Идём на зарядку и в душ, а эта контра пусть тут воняет! Открой окно, проветри!
- И вам не вонять желаю, глубокоуважаемый Рак.
В Аньку снова полетела подушка. На этот раз моя. Мы с Мадиной переоделись в спортивные формы под присвистывания и пошлые комментарии Аньки и вышли из домика.
- Для начала – пробежка, – скомандовала Мадина, – за мной бегом марш!
Я бодро затрусила за ней.
- Как-то странно вы с Анькой веселитесь. Дерётесь даже.
- А, забудь. Это всё внешнее. Тебе кажется странным, но мы давно привыкли друг к другу. Я её люблю и пытаюсь отвлечь от грустных мыслей по поводу сама знаешь чего, впрочем, и она меня тоже. Расскажи лучше, как вчера свиданка с Серёгой прошла.
Я покраснела.
- Да так, ничего особенного.
- Жаль, мне казалось, ты ему нравишься. Зато Полина с Данькой за руки взявшись из кино шли. Кто бы мог подумать? Молниев такой тихий всегда. В жизни бы не подумала, что он влюбиться способен. Давай как-нибудь разыграем эту парочку? Например, ты придёшь и скажешь Полине, что Мадина из-за Даньки всю ночь ревела и обещает застрелиться, если он к ней не вернётся. Посмотрим на её реакцию!
-Зачем? Вдруг у них взаправду всё?
- Только не смеши меня, ты думаешь, что Данька способен полюбить живой организм под названием “девушка”, или нечто, что не является запчастью к роботу? А Полина в свои 14 лет? Она в лучшем случае книгу про любовь прочла в библиотеке.
- Мадина, а ты не ревнуешь часом? Может быть, ты сама втайне влюблена в Даньку?
- Нет, Гиса, меня парни как-то не интересуют. Может быть однажды да, но пока нет. И хватит об этом. Ты лучше скажи, у тебя не появилось каких-нибудь идей по поводу спасения лагеря?
- Не знаю, пока что думаю. А “старым мостом” вы называете мост возле особняка?
- У него нет названия. Но других мостов здесь всё равно нет.
Навстречу нам попался Токарев, спешащий на стадион:
- Физкультпривет! Молодцы, девочки, всегда приятно видеть стройных подтянутых пионерок! Спорт – часть нашей жизни. Айда на стадион, на зарядку.
- Никак нет, товарищ физрук, у нас с Гисой забег на 5 километров, мы должны до начала линейки успеть, так что всего хорошего.
Мадина резко ускорила бег, и я последовала за ней, не обращая внимания на протесты физрука, доносящиеся в спину.
- Эй, какие ещё 5 километров? – толкнула я её.
- Успокойся, добежим до душевых и всё. Просто чтоб он отстал. Я не дура круги по лагерю наматывать, хотя бегать полезно. Но ещё меньше мне хочется торчать на стадионе, выполняя всякие идиотские команды “ноги на ширине плеч, руки в стороны”. Скукота.
- Проделка с козой – твоих рук дело?
- Не скажу! Догоняй!
После пробежки мы понежились под тёплыми струями душа и переоделись в чистую форму. На линейку успели как раз вовремя. Жаль, что Ани с нами не было. Рядом со мной стал Серёжа. Мадина лишь ухмыльнулась, но спокойно отошла в конец строя. Когда официальная часть была окончена, вожатая произнесла торжественным голосом:
- Дорогие пионеры! Сегодня у нас знаменательный день. Мы бы хотели поздравить с днём рождения одну из наших активисток, Мадину Ракчеву!
В строю послышались радостные восклицания и громкие аплодисменты.
- Специально для неё мы приготовили подарок. Готовили мы его всем отрядом и очень старались. Выйди из строя, Мадина, я хочу вручить тебе это знамя на память о нашем пионерлагере.
Ярослава Сергеевна развернула огромное красное знамя, но оно было необычным. На нём были вышиты лица пионеров отряда, а сверху – распростёршая крылья чайка на фоне восходящего солнца – эмблема лагеря. Самое главное, что моё лицо там тоже было. Интересно, как у неё получилась такая замечательная работа?
Ребята зашумели в восхищении. Послышались возгласы: “Ух ты! Здорово! Обалдеть!”
- Я хотела сохранить этот флаг в пионерской комнате, но потом решила, что пусть этот подарок достанется нашему имениннику. Если, конечно, Мадина, ты не захочешь его передать в наш музей.
- Возможно, когда буду уезжать, но пока что повешу у себя над кроватью. Не знаю, как вас всех благодарить, и вас, Ярослава Сергеевна. Это потрясающая работа! Мне безумно нравится.
Мадина выбежала и обняла вожатую. Та сперва опешила, а затем улыбнулась.
- Мы все очень рады, что тебе понравился подарок. Где бы ты ни оказалась, как бы ни сложилась твоя жизнь, всегда помни о своих друзьях-соратниках, о нашем лагере. И в любой жизненной ситуации поступай, прежде всего, по пионерски.
Вожатая отдала пионерский салют, и весь отряд последовал её примеру под торжественно-радостную музыку, грянувшую из громкоговорителей на площади. Семён Михайлович, которого вначале никто не заметил, стоял на трибуне и, улыбаясь, махал рукой отряду, глядя на Ярославу Сергеевну. Видимо он и включил музыку.
- А сейчас, Мадина, тебе предоставляется почётное право поднять флаг.
- Есть, товарищ командир! – радостно ответила Мадина. Строевым шагом подошла к трибуне и принялась поднимать знамя.
- 17 лет, какая же ты взрослая, – прошептала вожатая, но её никто не услышал из-за гремящего радостными аккордами гимна лагеря. На этом линейка была окончена, и сияющая Мадина побежала в домик хвастаться Аньке подарком, пообещав, что догонит меня на завтраке, а мы с Серёжей пошли в столовую.