Как-то непривычно звучало “мы с Серёжей”, будто он уже мой парень. Поцелуй поцелуем, но мне требовалось время, чтобы во всём разобраться, а время таяло катастрофически быстро. Загадка спасения лагеря оставалась не решённой, но одна подсказка была – старинный мост. Теперь я знала, что это о нём идёт речь в той записке-стихотворении, полученной мной в первый день от Валькота. Но что нужно сделать и когда – я по-прежнему не понимала.
Серёга шёл рядом молча, стараясь избегать хихикающих взглядов пробегающих мимо пионеров. Мне же было всё равно. О поцелуе никто из нас даже не думал вспоминать. Чтобы как-то завязать разговор он спросил:
- Всё ещё расстроена вчерашними событиями?
- Да как сказать... Не хочу об этом говорить.
- А о чём хочешь?
- Вот что ты Ракчевой, например, подаришь?
- Я бы ей пару пинков “подарил” за её выходки. И как ты с ней в одном домике уживаешься?
- Приходится, – вздохнула я, вспомнив её розыгрыш с нападением террористов.
- А если серьёзно – пистолет или нож какой-нибудь. Она любит оружие.
- Где же я в лагере достану нож? Ладно, стащу вилку со столика на подарок.
Мы рассмеялись и вошли в столовую. Вдруг Серёжа предложил:
- Слушай, а давай правда ей подарим старинный нож. Я знаю, где его можно найти. Если не испугаешься пойти со мной в особняк. Мой нож оттуда, и там ещё есть, только вдвоём надо – мне одному не достать.
- Хорошо, мне идея подарка нравится. Я найду тебя после обеда.
Садов просиял и убежал завтракать за свой столик, в то время как за моим уже сидела неизвестно откуда появившаяся Мадина. Видимо она обогнала нас у входа, пока мы разговаривали. Одобрительно кивнув вслед Серёге, она с многозначительной улыбкой посмотрела на меня, но никаких колкостей на этот раз не было. Я вздохнула и опустилась на стул рядом.
- Вот эту яичницу они называют праздничным пирогом? Всё ясно, они забыли! Так не пойдёт! Снова придётся самой себе праздник делать! А раз нет торта, то будет фейерверк. Кто же мне может помочь в этом вопросе? – Мадина разговаривала сама с собой. – Конечно, Ерохин! Я должна наведаться к нему после завтрака. Хочешь – вместе пойдём, ты ведь хотела стрелять научиться?
- А это поможет?
- Нет, естественно. Анька анекдот рассказывала. Если тебе холодно – купи банку холодного пива. Теплее от неё тебе не станет, но зато у тебя будет банка пива. Кстати, – Мадина перешла на шёпот, – с пивом и кое-чем покрепче у нас всё в порядке, сегодня после отбоя устроим банкет! Только не проболтайся! Я даже кое-кого в гости приглашу, но кого – пока что секрет, вечером узнаешь.
- Даньку?
Но Мадина лишь улыбнулась и загадочно промолчала.
- Ни за что не угадаешь!
Доев завтрак, мы вышли из столовой и направились к игротеке.
- А разве кружки работают до обеда?
- Мы же не заниматься идём, а Ваську искать. Он может быть только там.
Обойдя игротеку сзади, мы оказались у лестницы, ведущей в подвал. Неужели в этом лагере есть ещё один странный пионер, который живёт в подвале? Он что, боится солнечного света? Но загадки меня удивляли всё меньше. Наверное, я к ним привыкла. Скрипнув железной дверью, мы оказались в тёмном коридоре, освещённом несколькими лампочками, подвешенными к потолку в зарешёченных плафонах. Наши шаги гулко отдавались эхом от стен. Слегка пахло сыростью или плесенью, а в конце коридора играла музыка. Заметив мою нерешительность, Ракчева подтолкнула меня.
- Эй, тут безопасно. Это не казематы крепости и не подземелья библиотеки. Здесь просто тир, наш кружок стрельбы.
И в подтверждение своих слов громко позвала:
- Ва-а-ась!!
Никто не ответил, и мы сами вошли в полутёмное помещение тира. За столом, спиной к нам сидел пионер довольно высокого роста со светлыми волосами и протирал замасленной тряпкой какие-то детали, разложенные на столе. Рядом с ним стоял кассетный магнитофон SONY (я такой видела на старых папиных фотографиях), из колонок которого доносилась песня.
«Две тысячи лет война.
Война без особых причин,
Война – дело молодых,
Лекарство против морщин…»
Наверное, это и был Ерохин, о котором рассказывала Мадина. Не оборачиваясь, он поднял правую руку в знак приветствия, в то же время, этот жест мог означать «стойте».
- Если бы я была белогвардейским солдатом, то пустила бы тебе пулю в затылок.
Мадина сложила пальцы в виде пистолета и сделала «пух».
- Ты стал неосмотрительным, Ерохин. Подвергаешь наш революционный штаб опасности. И себя в том числе.
Парень медленно развернулся на стуле и щёлкнул клавишей магнитофона, остановив запись. Его лицо мне казалось знакомым, но я не могла понять, где его видела. Возможно, в столовой или кинозале. Выглядел он намного старше, чем пионеры, потому я принимала его за вожатого младших отрядов. Ерохин был не в пионерской форме, а в полосатой тельняшке, открывающей на обозрение его накачанные бицепсы. На ногах красовались берцы с заправленными в них камуфляжными штанами, подпоясанными широким кожаным ремнём с начищенной до блеска пряжкой. Впрочем, на шее у него был аккуратно завязан пионерский галстук, что выглядело довольно нелепо. Несколько секунд он внимательно изучал меня, а затем улыбнулся.
- Добро пожаловать, красотки, в мою скромную холостяцкую берлогу! Не ссы, Рыжая, революция вне опасности. Твои шаги я услышал ещё при входе, с тобой шёл второй человек, девушка. Она шла немного позади, неуверенно, а твой шаг был чётким.
- Ты это слышал, несмотря на музыку? – усомнилась Мадина. – Но всё равно, меня могли, например, взять в плен и вести под конвоем.
- В таком случае ты бы позвала меня с другой интонацией в голосе.
Вася развёл руками, давая понять, что аргументы Мадины закончились.
- Ладно, братан, дай пять.
- Держи, Рыжая…
Ребята хлопнули друг друга по ладоням, и Ерохин бросил выжидательный взгляд в мою сторону.
- Значит, с тобой знаменитая японка, которая спасёт «Чайку» от неведомой напасти. Только вот как она спасать будет – не представляю. Поймал раз рыбак золотую рыбку, а та говорит ему: «исполню я три твоих желания»...
- Вася, заканчивай с пошлыми анекдотами.
- Хорошо, хорошо. Но если к нам кто сунется, я угощу его моими «сюрпризами», как тогда, в Кандагаре.
- Именно один из твоих сюрпризов мне сегодня и нужен.
- Хм, значит, ты ко мне по делу...
Вася откинулся на стуле, затем его рука потянулась к пачке сигарет, он вытянул одну и затянулся. Я вопросительно посмотрела на Мадину. Ерохин перехватил мой взгляд.
- Боеприпасов здесь нет, безопасно. Кстати, Рыжая, если ты по делу, то почему с ней пришла?
Меня начало немного задевать, что они говорят обо мне в третьем лице.
- Потому что дела у меня два. Первое – нужно устроить незабываемый фейерверк в день рождения, а второе – записать Гису в твой кружок. Она будет учиться стрельбе.
Вася посмотрел на меня, прищурившись.
- Детка, я могу тебя научить не только стрельбе, знаешь ли. Для тебя у меня есть особый ствол!
- Ну-ка, заткнись!
- А то что?
- А то как дам!
- Да ты прям Жан Клод Вам дам и всем дам!
Мадина подскочила к стулу Васи и резко ударила по ножкам. Стул опрокинулся, и Ерохин с грохотом оказался на полу. Чертыхнувшись, он подобрал выпавшую сигарету и затянулся, потирая ушибленную ногу. Затем улыбнулся.
- Молодец, Рыжая. Научилась кой-чему.
Мадина подала руку.
- И заметь, пальцем тебя не тронула!
- Что да, то да. А у кого днюха то?
Вася отряхнулся и каменной громадой возвышался над казавшейся хрупкой на его фоне Мадиной. При желании он, конечно, мог её размазать по полу, но видимо, они были в других отношениях или Ерохин считал, что девочек бить нехорошо. Мадина молча указала на себя.
- Да ладно! Не может быть! У тебя что ли сегодня днюха?
Мадина с гордостью кивнула.
- 16!
- Ого, прости, я мигом!
Ерохин куда-то убежал, а я осторожно подёргала Мадину за рукав и прошептала: