Командирской смелости, выдержке, находчивости в бою учились рядовые конники полка. Однажды у местечка Жванчик произошел такой случай. Л. Воронянский и К. Шинкаренко, посланные в разведку, при въезде в одну маленькую деревеньку были окружены бандитами (накануне в деревне произошел кулацкий мятеж).
— Куда путь держите? — спрашивают их мятежники.
Находчивые котовцы не растерялись. Шинкаренко вытащил из-за пазухи взятый у убитого казачьего офицера документ, удостоверяющий личность, и, протянув его бандиту, сказал:
— Посланы Петлюрой специально для связи с вами. Оставляю вам своего товарища, а сам через несколько минут буду здесь с казаками.
Шинкаренко отпустили, и он галопом помчался в штаб Няги. Операцию возглавил сам командир полка. Появившись во взбунтовавшейся деревне во главе дивизиона, он, выдавая себя за петлюровского офицера, приказал восставшим присоединиться к его отряду. В пути Няга подал условный знак, и котовцы вмиг обезоружили всю банду.
Илларион Няга умер от ран в марте 1921 года.
Командиром одного из стрелковых полков бригады Котовского был Иван Наумович Колесников. О его преданности делу революции можно судить по такому красноречивому эпизоду. Летом 1919 года по югу страны, задыхавшейся в тисках интервенции и контрреволюции, прокатилась волна кулацких восстаний. Восстало и родное село Колесникова — Плоское. Котовский послал на усмирение кулаков 400-й полк Колесникова. Тот окружил село, потребовал сложить оружие. Но повстанцы, узнав, кто командует полком, засели в его доме, а семью командира заперли под замок. Но это не спасло мятежников: Колесников приказал открыть по штабу восставших артиллерийский огонь…
Глубокие чувства воинского братства питал Григорий Иванович к командиру второго кавполка Ивану Никитичу Макаренко. Как и многим другим боевым друзьям Котовского, ему не довелось дожить до конца гражданской войны. Геройски погиб он в бою с белополяками у села Ольшанка — в критическую минуту боя, воодушевляя полк, ворвался в самую гущу вражеских кавалеристов, и не один пилсудчик, сраженный твердой рукой красного командира, остался лежать в чужой для него земле. В этом бою был смертельно ранен и сам котовец.
Зимой 1920 года в боях у Днестра, когда кавбригада добивала остатки деникинских войск, бежавших из-под Одессы, погиб комиссар второго кавполка В. Христофоров — профессиональный революционер, большевик. Талант комиссара со всей силой проявился во время службы в кавбригаде Котовского.
Он был душой полка, к нему тянулся и стар и млад. Любили комиссара не только за справедливое, горячее, мудрое слово — во время самых отчаянных боев его всегда видели в первых рядах конников.
Котовцем называл себя и писатель Николай Островский. Сохранились его воспоминания об этих днях, где он, в частности, рассказывал: «Когда наша 44-я стрелковая дивизия Щорса с бригадой Котовского… разгромила петлюровцев и освободила Житомир, я много наслушался от бойцов о легендарном Котовском, пошел к нему в конную разведку. Нравилась мне разведка. Меня, как комсомольца, сделали политбойцом, чтецом, гармонистом. Был даже учителем по ликвидации неграмотности… После выздоровления (от тифа) догнал Котовского, когда он в январе 1920 года формировал кавалерийскую бригаду. Стал проситься в конницу, а в штабе настояли, чтобы пошел в стрелковый полк. Пришлось идти к самому Котовскому. Тот выслушал и сказал:
— Берем! Весели моих ребят. Пусть тебе только хорошую гармонию достанут. Пойдешь в полк Макаренко…
После мы на Одессу пошли… Под Вознесенском меня немного ранило, поэтому в Одессе не пришлось побывать. Возвратился в полк тогда, когда он бился с белополяками».
После гибели Макаренко командовать вторым кавполком стал Николай Николаевич Криворучко. Это был человек удивительной храбрости и беспредельной преданности революционному делу.
Вот только один из боевых эпизодов, где проявились эти его замечательные качества. Дело было зимой 1920 года, вскоре после освобождения Одессы и Тирасполя. В плен к Котовскому попало несколько высших деникинских чинов, среди них генерал Шевченко. Комбриг предложил пленным обратиться к войскам полковника Стесселя, засевшим в днестровских плавнях, с призывом не проливать зря кровь, сдаться в плен и тем самым спасти себя. Шевченко написал обращение, но кто же отвезет его в покрытые камышом плавни?